Газета "Новини медицини та фармації" №10 (728), 2020
Повернутися до номеру
О науке и не только
Автори: Ю.И. Караченцев
член-корреспондент НАМНУ, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины
Розділи: Довідник фахівця
Версія для друку
Страна, не развивающая
собственную науку,
неминуемо становится колонией.
Пьер Кюри
Передо мной на столе лежит последний Протокол № 5 Научного комитета Национального совета Украины по вопросам развития науки и технологий от 3 июля этого года... Когда читали его, и у меня, и у моих коллег возникали самые противоречивые чувства и эмоции: с одной стороны, боль и осознание ущербности отечественной науки из-за нищенского ее финансирования, с другой — стыд, по всей вероятности, за беспринципность работы Научного комитета (НК).
Не хочется думать, что это некомпетентность членов комитета, ведь в его состав назначили знаменитых в своей области знаний ученых, остепененных и авторитетных. Список прилагаю специально, чтоб страна знала их поименно (табл. 1).
/14_u.jpg)
Главный вопрос повестки звучит так: «Затвердження висновків та пропозицій Наукового комітету за результатами розгляду та заслуховування звітів за 2018–2019 рр. Центральних органів виконавчої влади, Національної академії наук України, Національних галузевих академій наук та інших головних розпорядників бюджетних коштів, що здійснюють наукову та науково-технічну діяльність...»
В обобщающих выводах, расположенных почему-то в самом начале указанного протокола, 3 (три) общие, по мнению комитета, проблемы отечественной науки. Если коротко, то это: формальный характер отчетности министерств, академий, государственных комитетов; изолированность отраслевой науки, которую осуществляет ну очень большое число научных бюджетных учреждений! И последний вывод, выделенный в тексте жирным шрифтом: «существует ряд общих проблем, устранение которых возможно только при условии коренных изменений в научной и инновационной сфере».
Скажем сразу, что последний пункт вселил некую надежду — надежду, что, может, с подачи НК наконец-то наука и научная деятельность впервые за 29 лет независимости будут объявлены руководством страны ПРИОРИТЕТОМ в Украине!
Но чуда не произошло...
НК на страницах протокола приступил к линчеванию отечественной науки, напрочь забыв, что уже много лет назад Украина подписала Лиссабонскую стратегию, в которой взяла на себя обязательства до 2025 г. выделять на науку и научно-инновационную деятельность ежегодно не менее 3 % ВВП, забыв, что как ранее, так и в инспектируемый НК период (2018–2019 гг.) выделялось лишь 0,17 % ВВП, т.е. в 17,6 (!) раза меньше. А ведь международный опыт говорит, что снижение финансирования науки до 9 % ВВП обеспечивает ей лишь уровень выживания!
Правительство Гройсмана утвердило новую, грантовую систему бюджетного финансирования науки. Но, как считают эксперты, истинная иезуитская сущность этой новой системы в том, что гранты не дополняют базовое финансирование, а постепенно замещают его. В СМИ одной из версий государственной политики уничтожения отечественной науки указана «безграмотность и интеллектуальная ущербность руководства государства» (Дзеркало тижня. № 27. 05.10.2019. С. 11).
Именно глубокого анализа причин такой провальной бюджетной политики, затаив дыхание, ожидало от НК все научное сообщество Украины. А получилось классическое: «Унтер-офицерская вдова сама себя высекла»!
Как не в нашей стране живущие, члены комитета заклеймили ленивых ученых за низкую публикационную активность, за вялую международную деятельность, за катастрофическое (на 1/3!) уменьшение в стране числа молодых ученых до 35 лет, за неконкурентоспособность отечественных разработок.
Но обо всем этом по порядку.
Уважаемый читатель, как вам нравится такая выдуманная мною фраза: «В связи со значительной в последние годы смертностью пенсионеров финансовое состояние нашего отечественного Пенсионного фонда значительно улучшилось»?! Правда, ужасно? Тогда попробуйте найти хоть какие-то отличия в циничном выводе: «Враховуючи за цей період майже 30% скорочення числа співробітників НАМНУ, залучених до виконання наукових робіт, можна зробити висновок, що умови бюджетного фінансування значно покращились»!
А ведь вынужденные сокращения, отток молодых ученых в коммерцию и за рубеж не только уже произошли, но и продолжаются дальше. Профессия ученого в Украине катастрофически теряет свою престижность. А чтобы подготовить одного молодого профессионала-ученого, в среднем необходимо 10 лет!
Нисколько не подвергая сомнению требования к высокому качеству диссертационных работ, как вам такая вот фраза из протокола НК: «...количество защит [36 докторских и 155 кандидатских] существенно не изменилось, но, поскольку общее число научных сотрудников [в НАМН] сократилось на треть, это вероятно указывает на снижение требований к диссертациям, защищенным сотрудниками академии»?! Воистину, это безосновательное и оскорбительное обвинение со стороны НК напомнило старый анекдот: «Один господин прилюдно говорит другому, что его дочь проститутка. «Но у меня нет дочери!» — «Ну и что, я сказал, а ты оправдывайся!»
Кстати, по данным Госстата Украины, в последние годы удельный вес докторов наук увеличился среди ученых с 3 до 26 %! Однако происходит это не за счет увеличения количества защит докторских диссертаций, а за счет того, что «старая гвардия» докторов наук не успевает УМИРАТЬ с такой скоростью, с какой молодые ученые выезжают из Украины или бросают заниматься наукой как таковой! По данным ЮНЕСКО, количество ученых в мире выросло на 20 %, а у нас уменьшилось на 16 %.
И снова о количестве ученых в Украине. В протоколе НК с укором сказано: «Наукові співробітники [НАМН] становлять лише 31% від усього штату працівників». А знают ли в НК, что эти «лише 31 %» — (пока еще!) 3400 человек? При этом полная численность академии — 15 335 сотрудников, среди них 39 академиков и 77 членов-корреспондентов.
Шедевральными являются расчеты НК по финансированию фундаментальных и прикладных исследований НАМН — подсчитав, что ежегодно на каждую из этих НИР приходится по чуть меньше 1 млн грн, НК пишет: «…є очевидним, що за 1 млн. гривень неможливо виконати проект на високому рівні, тому кількість таких проектів має бути оптимізована». Из текста недвусмысленно видно, что эксперты НК подразумевали увеличение финансирования по каждой теме лишь за счет сокращения их общего количества. Не могут члены НК не знать и то, что из этого почти 1 млн в год только фонд пусть даже мизерной средней зарплаты в 9 тыс. грн среднестатистического научного отдела из 7–8 человек составляет с начислениями в год около 750 тыс. грн! За оставшиеся 200–250 тыс. нужно оплатить коммунальные — 150 тыс., а уже за остальные 50–100 тыс. в год либо оплатить метрологический контроль средств измерения (приборов), либо прикупить «крохи» реактивов, расходников, –современное оборудование, т.е. делать «высокую», конкурентоспособную науку! За рубежом такой годовой бюджет (30 тыс. евро ~ 1 млн грн) может быть только у платного туалета.
Аналогичные арифметические шедевры наблюдаются и при оценке НК публикационной активности ученых Украины, когда их упрекают в том, что они «у декілька разів відстають за цим показником від науковців Польщі, при тому, що рівень заробітної плати відрізняється на 30–40%». Это с каких же пор месячная заработная плата украинского профессора в 10 тыс. грн отличается от его польского остепененного коллеги (3–4 тыс. евро в месяц) всего на 30–40 %? Тут уж точно, как в песне: «Кандидат наук и тот над задачей [расчетом НК] плачет!»
Кстати, в ст. 36 Закона Украины «Про наукову і науково-технічну діяльність» сказано, что «держава гарантує оклади науковців, виходячи з розрахунку окладу молодшого наукового співробітника на рівні не нижче подвійної заробітної плати в промисловості». А поскольку такая оплата еще в 2018 г. составляла 13 135 грн, то м.н.с. должен был бы получать больше 26 тыс. грн в месяц.
Подробного и принципиального анализа именно этой ситуации ожидало от НК все научное сообщество Украины! А не пустопорожних обвинений в адрес полуголодных ученых. К слову, по мнению юристов, возможные иски по этому поводу отчаявшихся ученых в отечественные и зарубежные суды имеют 100-процентную судебную перспективу с последующими многомиллиардными отчислениями из госбюджета этим ученым за многолетнюю недополученную зарплату.
Но НК получил, видимо, иное задание и «бить тревогу» по невинно убиенной своим же государством науке даже не собирался. Досталось много критики и другим субъектам проверки НК. Большой раздел протокола посвящен НАН Украины: есть над чем задуматься, есть что проанализировать. Но нет здесь таких категорических выводов, как к ученым-медикам: «наукові та науково-прикладні дослідження не є пріоритетом академії ані за часткою фінансування [это уж точно!], ані за часткою залученого персоналу, що ставить під сумнів мету функціонування НАМНУ як національної галузевої академії».
Заметьте, ни одна отраслевая академия не получила такой унизительной оценки! Ни НАПНУ, которая, по мнению НК, «недоліків у своїй діяльності не вбачає у принципі», ни НАПрНУ, в штате шести учреждений которой трудятся лишь 379 ученых, из которых 40 % — академики и член-корреспонденты, ни НАМУ, которая «ніякої інформації про наукові досягнення академії не надала», ни НААНУ, давшая «підстави говорити про подання завідомо недостовірних даних» и т.д. Возвращаясь к весьма корректной и сдержанной оценке деятельности НАН, нельзя не заметить очевидного: из 24 членов НК 14 (50 % + 2) — сотрудники НАН Украины. Сразу вспоминается поговорка о двух воронах и их органах зрения!
И хотя некоторые замечания НК справедливы — это и «старение» науки, и необходимость активизации международного сотрудничества, и реорганизация неэффективных подразделений, неумолимо, видимо, приближается тот момент, когда инициатива обратиться с петицией к президенту страны по роспуску бесхребетного Научного комитета Национального совета Украины по вопросам развития науки и технологий станет реальностью. Нет сомнений, что искомые 25 тыс. подписей патриотов украинской науки петиция наберет гораздо быстрее, чем мы думаем.