Гиперпролактинемия — патологическое состояние, характеризующееся устойчиво повышенным содержанием пролактина в сыворотке крови у женщин вне беременности и у мужчин. Она является биохимическим маркером дисфункции гипоталамо-гипофизарной системы и наиболее распространенной нейроэндокринной патологией: частота встречаемости составляет 20 случаев на 100 тыс. мужчин и 90 на 100 тыс. женщин [1].
Избыточная секреция пролактина оказывает значительное влияние на репродуктивную функцию, являясь причиной нарушений менструального цикла, галактореи и бесплодия у женщин; снижения либидо, потенции и бесплодия у мужчин [2]. Кроме этого, гиперпролактинемия нередко ассоциируется с неврологическими и психоэмоциональными расстройствами, ожирением, инсулинорезистентностью, гирсутизмом и патологией метаболизма костной ткани [3].
Пролактин: общие сведения и биологические эффекты
Пролактин — белковый гормон, представляющий собой полипептидную цепочку, состоящую из 199 аминокислотных остатков, связанных 3 дисульфидными мостиками, с молекулярной массой 23 кДа [4]. Основным источником синтеза пролактина являются лактотрофы аденогипофиза, однако существует и внегипофизарная продукция этого гормона: плацента, нейроны головного мозга, миометрий, половые и молочные железы, шишковидная железа, тимус и другие ткани [5].
Секреция пролактина находится под сложным нейроэндокринным контролем, в котором принимают участие различные факторы: нейромедиаторы, биологически активные нейропептиды, гормоны. Главным физиологическим фактором, регулирующим секрецию пролактина, является дофамин, синтезируемый в гипоталамическом тубероинфундибулярном дофаминергическом тракте и оказывающий ингибирующее действие на синтез и секрецию пролактина, а также пролиферацию лактотрофов. Секреция пролактина контролируется по принципу короткой петли обратной связи, т.е. уровень гипофизарного пролактина регулирует секрецию дофамина в гипоталамусе [16]. К биологически активным веществам, стимулирующим синтез пролактина, относятся: тиреотропин-рилизинг-гормон, серотонин, гистамин, окситоцин, ангиотензин II, соматолиберин, холецистокинин и другие [6, 7]. Значительным стимулирующим влиянием на пролактин обладают эстрогены, которые активно связываются с рецепторами на мембранах нейронов аркуатного ядра и ингибируют активность тирозингидроксилазы, что приводит к уменьшению продукции дофамина с последующим развитием гиперпролактинемии. Со стимуляцией роста пролактинсекретирующих клеток гипофиза плацентарными эстрогенами связано повышение содержания пролактина во время беременности. К увеличению синтеза пролактина в меньшей, чем эстрогены, степени приводит гипертестостеронемия, причем для осуществления данного эффекта необходимо превращение тестостерона в эстроген [7].
Значимость пролактина в организме человека велика, поскольку он выполняет более 80 биологических функций, основная из которых — влияние на репродуктивную систему. Именно пролактин регулирует рост молочных желез, лактацию, объем и состав амниотической жидкости, поддерживает функцию желтого тела, стимулирует сперматогенез. Кроме того, он принимает участие в регуляции поведения, большинстве обменных процессов в организме, деятельности иммунной системы и других жизненно важных систем [17–19].
Гиперпролактинемия: гормональный дисбаланс и его клинические проявления
Установлено, что стойкое повышение пролактина в крови оказывает влияние на уровень других гормонов в организме человека. При гиперпролактинемии происходит снижение синтеза фолликулостимулирующего и лютеинизирующего гормонов, ответственных за созревание фолликулов в яичниках, овуляцию, синтез эстрогенов у женщин, превращение тестостерона в эстрогены; у мужчин — за рост семенников, семенных канальцев и сперматогенез. Вследствие этого клиническая картина у девочек в подростковом периоде характеризуется задержкой менархе, нерегулярным менструальным циклом, реже — первичной или вторичной аменореей. У женщин фертильного возраста — нарушением менструального цикла с опсоменореей, олигоменореей, аменореей, менометроррагиями и/или бесплодием (первичным или вторичным); у мужчин — бесплодием [13]. Кроме того, недостаточный уровень фолликулостимулирующего гормона вызывает сексуальную дисфункцию у женщин — снижение полового влечения и отсутствие оргазма.
Высокая концентрация пролактина в крови вызывает гипоэстрогению различной степени, что приводит к галакторее — патологической лактации. Нередко она является первым симптомом будущего заболевания и диагностируется у 77 % больных с повышенным уровнем пролактина. Так, у 18 % больных галакторея появляется за несколько лет до нарушения цикла, у 56 % — одновременно с нарушением цикла и у 26 % пациенток — спустя несколько лет после нарушения менструального цикла и обращения в клинику [14]. Также дефицит эстрогенов, вызванный гиперпролактинемией, может сопровождаться гипоплазией молочных желез и матки; вызывать атрофические процессы во влагалище, что приводит к сухости слизистой влагалища, болезненности, затруднению полового акта и отказу от сексуальной жизни. Помимо этого, избыток пролактина, подавляя синтез эстрогенов и секрецию кальцитонина, является причиной нарушения метаболизма костной ткани. Так, плотность костной ткани позвоночника у женщин с гиперпролактинемией снижена примерно на 25 % и не всегда восстанавливается даже при нормализации уровня гормона [9].
Гиперпролактинемия вызывает снижение секреции прогестерона, синтезируемого в желтом теле яичников, что лежит в основе развития недостаточности лютеиновой фазы менструального цикла, снижения овуляторных значений лютеотропного гормона, синтеза простагландинов, окситоцина и лизосомальных ферментов в фолликуле. Низкий уровень прогестерона вызывает инволютивные процессы в молочных железах и матке: фиброзно-кистозную мастопатию и гипоплазию матки [15, 20]. C гипопрогестеронемией на фоне высокой концентрации пролактина связывают тяжелое течение предменструального синдрома — сниженный фон настроения, депрессию, эмоциональную лабильность, тревожность, болезненность молочных желез, повышение артериального давления. Гиперпролактинемия потенцирует натрийретенционное действие альдостерона и антидиуретический эффект вазопрессина [10], способствуя задержке жидкости в организме во время предменструального синдрома [12].
Также под влиянием избытка пролактина происходит гиперпродукция надпочечниками андрогенов, увеличение в крови концентрации кортикостероидов, повышение дегидроэпиандростерона-сульфата (ДЭАС), что приводит к гирсутизму у женщин при данной патологии.
При хронической гиперпролактинемии у мужчин ингибируется пульсаторное выделение гонадотропного рилизинг-гормона и, следовательно, гонадотропная секреция, в результате чего в сыворотке крови снижаются уровни тестостерона, а в результате блокады 5-α-редуктазы происходит редукция конверсии тестостерона в дегидротестостерон, что объясняет наличие клинических признаков гипогонадизма. Предполагается, что гиперпролактинемия может играть главную роль в мужском копулятивном поведении, особенно в ослаблении либидо, возникновении сексуальной дисфункции и импотенции [13].
Вследствие того что пролактин участвует в регуляции активности ферментов и транспортных факторов в жировой ткани, он оказывает влияние на углеводный и жировой обмен, являясь модулятором строения и поддержания массы тела.
Гиперпролактинемия, ведущая к гипоэстрогении, может вызывать изменения липидного спектра, аналогичные нарушениям у здоровых женщин в менопаузе: увеличение содержания общего холестерина сыворотки крови, повышение концентрации липопротеидов низкой плотности и липопротеидов очень низкой плотности с одновременным снижением липопротеидов высокой плотности. Доказано, что перечисленные нарушения способствуют повышению атерогенности плазмы крови, увеличивают риск развития ишемической болезни сердца, артериальной гипертензии, аритмии и ожирения [1, 21].
Повышенная концентрация пролактина, действуя непосредственно на β-клетки поджелудочной железы, стимулирует их активность, что приводит к снижению толерантности к глюкозе, развитию инсулинорезистентности и нарушению процессов метаболизма [8].
Также с гиперпролактинемией связано развитие опухолевых процессов. Доказано, что пролактин ингибирует процессы апоптоза, стимулирует инсулиноподобный фактор роста 1 и тем самым способствует опухолевому росту в молочной железе, гиперплазии эндометрия и росту миомы матки [1, 9].
При макроаденомах с гиперпролактинемией возможно не только появление неврологической симптоматики со снижением остроты зрения, ограничением полей зрения, головными болями, головокружениями, но и нарушение секреции других тропных гормонов гипофиза с развитием соответствующей клинической симптоматики вторичного гипотиреоза (дефицит тиреотропного гормона — ТТГ), гипокортицизма (дефицит адренокортикотропного гормона — АКТГ) или центральной формы несахарного диабета (дефицит антидиуретического гормона — АДГ) [8, 9].
Причины гиперпролактинемии [10, 11]
Гиперпролактинемия может быть обусловлена физиологическими причинами, фармакологическим воздействием и рядом патологических состояний нейроэндокринной системы. Физиологическая гиперпролактинемия наблюдается во время сна, после физических упражнений, при стрессовых ситуациях, в поздней фолликулиновой фазе менструального цикла, на протяжении беременности, в процессе кормления грудью и в перинатальном периоде плода и новорожденного [10].
Патологическая гиперпролактинемия, согласно материалам группы ВОЗ, развивается в результате органических или функциональных нарушений в системе гипоталамус — гипофиз и наблюдается при следующих состояниях [11]:
1. Первичные формы (интракраниальные):
— опухоли гипофиза: макро- и микропролактиномы;
— травматические повреждения ножки гипофиза, любой процесс, нарушающий транспорт дофамина по аксонам: объемно-деструктивные и воспалительно-инфильтративные заболевания гипоталамуса (глиома, краниофарингиома, арахноидит, туберкулез и др.); перерыв стебля гипофиза вследствие травмы, опухоли; синдром пустого турецкого седла;
— хроническая внутричерепная гипертензия.
2. Вторичные формы (висцеральные):
— эндокринопатии: первичный гипотиреоз, заболевания надпочечников, болезнь Аддисона, болезнь Иценко — Кушинга, синдром Штейна — Левенталя, акромегалия;
— нейрогенная гиперпролактинемия;
— эктопическая продукция пролактина: карцинома бронхов, гипернефроз, рак молочной железы, хроническая почечная недостаточность, повреждение внутриматочных рецепторов при частых выскабливаниях, травма грудной клетки в области молочных желез.
3. Фармакологическая гиперпролактинемия при применении некоторых лекарственных препаратов (нейролептики, антидепрессанты, антигипертензивные средства, высокие дозы эстрогенов и др.).
4. Идиопатическая (функциональная) гиперпролактинемия [22, 23].
Диагностические критерии гиперпролактинемии, программа обследования
Согласно рекомендациям, предложенным Международным обществом эндокринологов (2011), показаниями к определению уровня пролактина являются: нарушение менструального цикла; постконтрацептивная аменорея; бесплодие; половые нарушения (сниженное либидо, диспареуния); остеопороз в репродуктивном возрасте; первичная аменорея у молодых девушек; выявление опухолей гипофиза с помощью МРТ или КТ; симптомы повышения внутричерепного давления; нарушение полей зрения [24, 26].
Некоторые исследователи к показаниям для определения концентрации пролактина относят также состояние после операции по поводу любого образования гипоталамо-гипофизарной области, замедление или остановку роста, связанную с низким уровнем соматотропина [25, 26].
При нарушении репродуктивной функции программа обследования пациентов включает [26]: общий анализ крови и мочи; биохимическое исследование крови — уровень холестерина, триглицеридов, липопротеинов, глюкозы, печеночные пробы; определение содержания пролактина в крови; выявление молекулярной гетерогенности пролактина; определение содержания в крови свободного тироксина и ТТГ. Также необходимо определение лютеинизирующего гормона (ЛГ), фолликулостимулирующего гормона (ФСГ), эстрадиола (5–7-й день менструального цикла), прогестерона (5–7-й и 20–23-й день менструального цикла), общего тестостерона, ДЭАС, 17-оксипрогестерона, кортизола, С-пептида.
По показаниям проводят инструментальные исследования: УЗИ органов малого таза; УЗИ щитовидной железы, надпочечников; гинекологическое обследование; КТ и МРТ турецкого седла; нейроофтальмологическое исследование — определение полей и остроты зрения, офтальмоскопия, исследование глазного дна; обследование легких, печени, желудочно-кишечного тракта, почек для исключения вторичной гиперпролактинемии; кариотипирование и определение полового хроматина.
Фармакологические пути коррекции гиперпролактинемии: в фокусе Нормоменс®
При всех формах гиперпролактинемии основным методом лечения является медикаментозный, а оптимальным выбором — применение агонистов дофаминовых рецепторов. Установлено, что агонисты дофаминовых рецепторов взаимодействуют со специфическими D2-рецепторами на поверхности клеток гипофиза, секретирующих пролактин. Это вызывает снижение уровня циклоаденозинмонофосфата и внутриклеточного кальция, в результате чего сначала замедляется секреция пролактина (быстрый эффект), затем снижается транскрипция гена пролактина и его синтез (медленный эффект). Антимитотическая активность агонистов дофаминовых рецепторов приводит к восстановлению менструальной функции, овуляторных циклов, фертильности, уменьшению размеров микро- и макропролактином [27].
Среди всех дофаминомиметиков выделяют 3 поколения препаратов, предназначенных для лечения гиперпролактинемии: I поколение — эргот и его производные: бромкриптин, лизурид, перголид, метерголин, абергин; II поколение — неэрготсодержащие дофаминомиметические средства — хинаголид из группы октабензохолинов; III поколение — дериват эрголина — каберголин, является селективным в отношении D2-рецепторов. Однако следует отметить, что применение данных препаратов нередко вызывает выраженные побочные эффекты, развитие резистентности к терапии, а также может быть противопоказано при ряде сердечно-сосудистых заболеваний, почечной и печеночной недостаточности, эндогенном психозе [28].
Именно поэтому на сегодняшний день особый интерес представляет использование агонистов дофаминовых рецепторов растительного происхождения, что связано с их эффективностью в сочетании с лучшей переносимостью и безопасностью. Перспективным в данном аспекте может быть применение фитокомпозиции Нормоменс® (фармацевтическая компания «Organosyn»), основными действующими компонентами которого являются экстракты витекса обычного (Vitex agnus castus) — 100 мг; имбиря садового (Zingiber officinale) — 25 мг; пажитника сенного (Trigonella foetum graecum) — 50 мг; яблони лесной (Malus sylvestre) — 7,5 мг [29].
Vitex Agnus-castus (витекс обыкновенный, прутняк, авраамово дерево). Бициклические детерпенты, выделенные из растения Vitex Agnus-castus, обладают дофаминергической, пролактинингибирующей, прогестеронной и противоопухолевой активностью.
1. Компоненты экстрактов витекса защищают дофаминергические нейроны и модулируют активность рецепторов дофамина. Так, в исследовании, проведенном S.E. Park et al. (2014), было установлено, что рутин, выделенный из экстракта витекса, защищает дофаминергические нейроны от повреждений за счет ингибирования проапоптотических сигнальных путей JNK и р38 МАРК [30]. В работах W. Shen et al. (2012) и H.Q. Chen et al. (2008) обнаружено, что хлорогеновая кислота и лютеолин ингибируют избыточную активацию микроглии и тем самым повышают выживаемость дофаминергических нейронов [31, 32]. Нейропротекторный эффект розмариновой кислоты отмечен в модели болезни Паркинсона, созданной J. Wang (2012): ее действие обеспечивало нормализацию уровня дофамина и тирозингидроксилазы, а также восстановление физиологического соотношения белков Bcl-2/Вах, регулирующих апоптоз [33].
В исследовании B. Meier (2000) показано, что кастицин, витексилактон, ротундифуран, содержащиеся в стандартизированных экстрактах плода Vitex Agnus-castus, дозозависимо вытесняют ингибиторы дофаминовых рецепторов типа D2, D3 и D4 [34].
2. Антигиперпролактиновый эффект экстрактов витекса. В исследовании, проведенном A.R. Carmichael в 2008 году, было доказано, что эффективность экстрактов Vitex Agnus-castus в лечении масталгии связана с торможением избыточного высвобождения пролактина вследствие блокировки дофаминовых рецепторов 2-го типа в клетках гипофиза [40].
Анализ обезболивающих и антигиперпролактинемических эффектов экстрактов витекса (Hu Y., 2007) показал, что эти эффекты стимулируются компонентами флавоновой фракции экстракта: флавоновая фракция показала более высокую степень обезболивания и более выраженное снижение уровня пролактина. Дальнейшее фракционирование экстрактов показало, что флавоноид кастицин сам по себе может снижать аномально высокие уровни пролактина сыворотки на 50 % [41].
В эксперименте Q. Ye (2010) кастицин дозозависимо ингибировал высвобождение пролактина из клеток гипофиза при стимулировании эстрадиолом как in vitro, так и in vivo. Эти эффекты кастицина были ассоци-ированы с ингибированием экспрессии гена рецептора ER и повышением экспрессии гена рецептора ERb. При этом кастицин как бы программировал клетки гипофиза на секрецию нормальных, а не повышенных уровней пролактина [42].
3. Эстрогенмодулирующее действие экстрактов витекса обусловлено флавоноидами (апигенин, ориентин и аукубин), входящими в его состав, и осуществляется за счет взаимодействия с рецепторами эстрогенов (ERa, ERb). Причем эстрогенная активность флавоноидов достаточно высока, что было показано в экспериментальном исследовании N.A. Ibrahim (2008) [43]. Они индуцировали значительное увеличение массы матки у крыс с удаленными яичниками, за счет воздействия на прогестероновые рецепторы во вторую фазу цикла стимулировали повышение уровня прогестерона. В то же время за счет воздействия на эстрогеновые рецепторы в первую фазу цикла флавоноиды стимулировали повышение уровня эстрогенов в плазме крови при их недостатке. Также они значимо снижали уровень пролактина.
В рандомизированном исследовании, проведенном M.D. Van Die (2013), было показано, что эффективность экстрактов Vitex Agnus-castus достоверно выше плацебо. Их применение нормализует избыточную секрецию пролактина, длительность укороченной лютеиновой фазы менструального цикла, поднимает уровни прогестерона и 17β-эстрадиола в середине лютеиновой фазы [43], т.е. повышает репродуктивный потенциал [44]. Не случайно экстракты из авраамова дерева рекомендованы немецкой экспертной Комиссией Е для восстановления репродуктивной функции.
4. Ряд компонентов экстрактов витекса (витексин, кастицин, изоориентин, кемпферол) проявляют обезболивающие и антидепрессивные свойства, воздействуя преимущественно на m- и d-опиоидные ре-цепторы. В частности, кастицин, близкий по своим эффектам к эндорфинам, является селективным агонистом d-опиоидных рецепторов, обладая сходством с эндорфинами, что было показано в исследовании D.E. Webster (2011) [39].
5. Дополнительным преимуществом стандартизированных экстрактов витекса являются противоопухолевые эффекты, которые связывают с индукцией апоптоза раковых клеток за счет увеличения внутриклеточного окисления. В работе M. Weisskopf была установлена цитотоксичность экстрактов Vitex Agnus-castus для клеток рака молочной железы, карциномы желудка (КАТО-III), рака ободочной кишки (COLO 201), рака легкого (Lu-134-AH), промиелолейкоза HL-60, клеток гиперплазии предстательной железы и рака простаты (BPH-1, LNCaP, PC-3) [54]. В исследовании X. Long (2008) обнаружено, что апигенин ингибирует устойчивые к антиэстрогенам линии клеток рака молочной железы [55].
Экстракт из корня имбиря садового (Zingiber officinale) содержит эфирные масла и фенольные соединения — гингеролы и шогаолы, обеспечивающие его фармакологическую активность. Они оказывают противовоспалительное и обезболивающее действие за счет избирательного ингибирования ферментов циклооксигеназы-2 и 5-липоксигеназы, следовательно, уменьшают образование простагландинов, простациклинов, тромбоксана и лейкотриенов. При этом корень имбиря садового препятствует появлению язв в желудочно-кишечном тракте, так как не ингибирует ЦОГ-1 в отличие от многих нестероидных противовос-палительных препаратов [1, 9].
Кроме того, гингеролы обеспечивают дополнительный обезболивающий эффект, будучи агонистами ванилоидных рецепторов VR1, как капсаицин. При этом сила действия прямо пропорциональна длине боковой цепи гингеролов [47].
Обезболивающее действие Zingiber officinale было продемонстрировано в исследовании R. Mohammadbeigi (2011) и G. Ozgoli (2009) у пациенток с первичной дисменореей. Его эффективность в суточной дозе 1 г была сравнима с эффективностью ибупрофена и мефенамовой кислоты [45, 46].
В исследовании, проведенном S.O. Umeh в 2013 году, была доказана андрогенная активность имбиря на лабораторных крысах мужского пола: под влиянием фенольных соединений наблюдалось значительное повышение уровня тестостерона, у крыс женского пола данной активности не наблюдалось [48]. В опытах in vitro отмечена способность фенольных соединений имбиря активировать рецепторы эстрогена с такой же силой, как солодка уральская [49].
Также доказано, что корень имбиря садового благодаря эфирным маслам является мощным афродизиаком, помогающим женщине избавиться от фригидности.
Не менее интересный компонент, входящий в состав фитокомпозиции Нормоменс®, — экстракт семян пажитника сенного (Trigonella foetum graecum). Он содержит стероидные сапонины, стеролы, флавоноиды (диосгенин, тигогенин, ямогенин, фитостерин), являющиеся природными фитогормонами, а также богат калием, фосфором, магнием, железом, кальцием, витаминами (С, В1, В2, РР, фолиевая кислота).
Фитопрогестероны и сапонины пажитника обладают противораковой активностью. Сапонины селективно ингибируют деление опухолевых клеток, а также могут активировать апоптотические программы, которые приводят к запрограммированной клеточной гибели. Как сам экстракт пажитника, так и выделенный из него диосгенин были способны ингибировать образование аберрантных очагов крипт, которые можно расценивать как предраковое образование. Экспериментально подтверждено, что диосгенин ингибирует пролиферацию клеток наряду с индукцией апоптоза. Он подавляет экспрессию белка проапоптотической BCL2 и тем самым способствует увеличению экспрессии антиапоптотического белка каспазы-3. Также диосгенин показал высокую противоопухолевую активность при раке грудной железы [50].
В исследовании, проведенном в 2016 году S. Goyal, было доказано, что диосгенин пажитника на фоне выраженной воспалительной реакции достоверно ингибирует фактор некроза опухоли (TNF-α) и провоспалительные цитокины IL-1 и IL-6 [51]. В работе B.K. Ramesh установлено, что он является предшественником прогестерона и способен купировать прогестерондефицитные состояния, что особенно важно в терапии патологий, сопровождающихся выраженным гормональным дисбалансом [50, 52].
Антидиабетическая активность экстракта пажитника сенного подтверждена в условиях стрептозотоцинового и аллоксанового сахарного диабета. Доказано, что полифенолы экстракта пажитника сенного, воздействуя на β-клетки поджелудочной железы, снижают уровень глюкозы в крови, нормализуют морфологическое состояние ацинусов и цитозоля в островках Лангерганса [52].
Экстракт яблони лесной (Malus sylvestris) содержит в своем составе витамины РР, С, В, микроэлементы (цинк, марганец, медь, фосфор, калий, кальций, железо), сахара (сахароза, фруктоза, глюкоза), кислоты, дубильные вещества, каротин, красящие вещества, соли, пектины, рутин, фитонциды, флавоноиды, эфирное масло, жирное масло, катехины, белки, полифенольные соединения, углеводы.
Благодаря флавоноидам экстракт яблони лесной оказывает успокаивающее действие, что приводит к разрыву патологического круга «стресс — гиперпролактинемия», а также благоприятно влияет на этиопатогенез масталгии и мастодинии; оказывает противовоспалительное и антиоксидантное действие [53].
Наличие в экстракте яблони лесной аскорбиновой кислоты, солей магния и пектинов позволяет снизить уровень холестерина в крови и опасность развития атеросклероза, что делает возможным его применение для лечения и профилактики сердечно-сосудистых заболеваний и гипертонической болезни.
Пектины препятствуют усвоению многих токсичных веществ; органические кислоты, витамины и минеральные соли регулируют кислотно-основное состояние организма, что актуально при сахарном диабете, мочекислом диатезе и подагре; улучшают пищеварение; нормализуют кроветворение.
Выводы
Таким образом, на основании всего вышеизложенного можно сделать вывод, что оптимально подобранный многокомпонентный состав фитокомпозита Нормоменс® обеспечивает полимодальное фармакологическое действие на все основные патогенетические звенья при гиперпролактинемии. Витекс обыкновенный обладает антигиперпролактиновым, дофамин- и эстрогенмодулирующим, обезболивающим, антидепрессивным и антиапоптотическим эффектами. Имбирь садовый оказывает противовоспалительное и обезболивающее действие, повышает уровень эстрогенов у женщин с недостаточной выработкой этих гормонов, нормализует сексуальную функцию у мужчин и женщин. Семена пажитника сенного проявляют противораковую активность, противовоспалительное, обезболивающее и антиоксидантное действие, повышают уровень прогестерона. Яблоня лесная — источник витаминов и микроэлементов, проявляет седативное действие, нормализует липидный состав крови.
Уникальность состава препарата Нормоменс®, его хорошая переносимость и безопасность позволяют рекомендовать данный препарат для лечения не только гиперпролактинемии, но и масталгии и мастодинии, дисменореи, фиброзно-кистозной мастопатии, бесплодия при недостаточности лютеиновой фазы, гиперплазии эндометрия, фибромиомы, эндометриоза, при ановуляторных циклах. Препарат применяют для восстановления после абортов и других вмешательств на матке, выраженных стрессорных изменениях, он рекомендован женщинам с нарушением вегетативного гомеостаза и изменениями репродуктивного здоровья, в предменопаузе, с целью восстановления менструального цикла.
Препарат применяется в дозе 1–2 капсулы 2 раза в день после еды; длительность терапии Нормоменсом® определяется врачом индивидуально, в зависимости от тяжести заболевания и редукции симптомов.
Список литературы
1. Татарчук Т.Ф. Гиперпролактинемия как меж-дисциплинарная проблема: от причин к последствиям. Пролактин в адаптации и дезадаптации // Медицинские аспекты здоровья женщины. — 2015. — № 10 (96). — С. 10-18.
2. Вакс В.В. Гиперпролактинемия: причины, клиника, диагностика, лечение // Consilium medicum. — 2001. — Т. 3, № 11.
3. Мохорт Т.В., Сафина М.Р. Cиндром гиперпролактинемии: современные подходы к диагностике и лечению // Репродуктивное здоровье. Восточная Европа. — 2012. — № 4 (22). — С. 130-141.
4. Дзеранова Л.К., Бармина И.И. Особенности диагностики и лечения гиперпролактинемического синдрома // Эффективная фармакотерапия. Эндокринология. — 2009. — № 1.
5. Дедов И.И., Мельниченко Г.А., Романцова Т.И. Классификация, патогенез, клиника синдрома гиперпролактинемии // Синдром гиперпролактинемии. — М.; Тверь: Триада, 2004. — С. 121-185.
6. Попова С.С. Гиперпролактинемия: от теории к практике // Здоровье Украины, тематический номер. — 2009.
7. Мельниченко Г.А., Марова Е.И., Дзеранова Л.К., Вакс В.В. Гиперпролактинемия у женщин и мужчин: Пособие для врачей. — М., 2007. — 56 с.
8. Татарчук Т.Ф., Гуньков С.В., Ефименко О.А. Современные подходы к диагностике и лечению гиперпролактинемии // Репродуктивная эндокринология. — 2012. — № 1 (3). — С. 26-44.
9. Татарчук Т.Ф., Венцковская И.Б., Ефименко О.А. Гиперпролактинемия в практике врача-гинеколога // Международный эндокринологический журнал. —2007. — 1 (7).
10. Melmed S., Casanueva F., Hoffman A., Kleinberg D., Montori V., Schlechte J. et al. Diagnosis and treatment of hyperprolactinemia: an Endocrine Society Clinical Practice Guideline // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011; № 96: 273-88.
11. Вихляева Е.М. Руководство по эндокринной гинекологии. — М.: МИА, 2000. — 765 с.
12. Сметник В.П., Кулаков В.И. Руководство по климактерию. — М., 2001. — С. 265-284.
13. Абузайд Самар, Кузьмин И.Ю. Современные аспекты терапии эндокринного бесплодия при гиперпролактинемии // Международный медицинский журнал. — 2010. — № 2.
14. Овсянникова Т.В., Корнеева И.Е., Камилова Д.П. Практическое руководство по диагностике и лечению бесплодного брака. — М.: Органон, 1999.
15. Татарчук Т.Ф., Ефименко О.А. Современные подходы к лечению постменопаузального остеопороза // Здоровье женщины. — 2011. — № 6 (62). — С. 18-22.
16. Иловайская И.А. Гиперпролактинемия без опухоли гипофиза: дифференциальная диагностика и тактика ведения пациентов // РМЖ. — 2015. — № 8. — С. 450.
17. Marcel Egli, Brigitte Leeners and Tillmann H.C. Kruger. Prolactin secretion patterns: basic mechanisms and clinical implications for reproduction // Reproduction. 2010; 140: 643-654.
18. Grattan D.R., Kokay I.C. Prolactin: A Pleiotropic Neuroendocrine Hormone // Journal of Neuroendocrinology. 2008; 20: 752-763.
19. Freeman M.E., Kanyicska B., Lerant A., Nagy G. Prolactin: structure, function and regulation of secretion // Physiol. Rev. 2000; 80, 4: 1523-1631.
20. Ben-Jonathan N. et al. Extra-pituitary Prolactin: Distribtion, Regulation, Functions, And Clinical Aspects // Endocrine Reviews. 1996; 17 (6): 639-60.
21. Курляндская Р.М., Романцова Т.И. Влияние гиперпролактинемии на основные показатели жирового обмена // Лечащий врач. — 2004. — № 1.
22. Fluckiger E., Del Pozo E., von Werden K. Prolactin: physiology, clinical findings. — Berlin: Springer-Verlag, 1982. — P. 224-249.
23. Russo J., Russo I.H. The progress in the management of the menopause / Ed. by B.G. Wren. — The Parthenon Publish., 1996. — P. 184-193.
24. Melmed S., Casanueva F.F., Hoffman A.R. et al. Diagnosis and treatment of hyperprolactinemia: an endocrine society clinical practice guideline // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011; 96 (2): 273-88.
25. Mounier C., Trouillas J., Claustrat B., Duthel R., Estour B. Macroprolactinaemia associated with prolactin adenoma // Human Reproduction. 2003; 18, 4: 853-857.
26. Bruea T., Delemerb B. The members of the French Society of Endocrinology (SFE) work group on the consensus on hyperprolactinemia. Diagnosis and management of hyperprolactinemia: expert consensus — French Society of Endocrinology // Ann. d’Endocrinologie. 2007; 68: 58-64.
27. Балан В.Е. Возможности применения растительных препаратов при различных состояниях, обусловленных гиперпролактинемией // Эффективная фармакотерапия в акушерстве и гинекологии. — 2007. — № 3. — С. 28-33.
28. Гилязутдинов И.А., Гилязутдинова З.Ш. Нейроэндокринная патология в гинекологии и акушерстве: Руководство для врачей. — М.: МЕДпресс-информ, 2006. — 416 с.
29. Инструкция по применению препарата Нормоменс.
30. Park S.E., Sapkota K., Choi J.H. et al. Rutin from Dendropanax morbifera Leveille protects human dopaminergic cells against rotenone induced cell injury through inhibiting JNK and p38 MAPK signaling // Neurochem. Res. 2014; 39 (4): 707-18.
31. Shen W., Qi R., Zhang J. et al. Chlorogenic acid inhibits LPS-induced microglial activation and improves survival of dopaminergic neurons // Brain Res. Bull. 2012; 88 (5): 487-94.
32. Chen H.Q., Jin Z.Y., Wang X.J. et al. Luteolin protects dopaminergic neurons from inflammation-induced injury through inhibition of microglial activation // Neurosci Lett. 2008; 448 (2): 175-9.
37. Wang J., Xu H., Jiang H. et al. Neurorescue effect of rosmarinic acid on 6-hydroxydopamine-lesioned nigral dopamine neurons in rat model of Parkinson's disease // J. Mol. Neurosci. 2012; 47 (1): 113-9.
38. Meier B., Berger D., Hoberg E. et al. Pharmacological activities of Vitex agnus-castus extracts in vitro // Phytomedicine. 2000; 7 (5): 373-381.
39. Webster D.E., He Y., Chen S.N. et al. Opioidergic mechanisms underlying the actions of Vitex agnus-castus L // Biochem. Pharmacol. 2011; 81 (1): 170-7.
40. Carmichael A.R. Can Vitex Agnus Castus be Used for the Treatment of Mastalgia? What is the Current Evidence? Evid Based Complement Alternat // Med. 2008; 5 (3): 247-50.
41. Hu Y., Xin H.L., Zhang Q.Y. et al. Anti-nociceptive and anti-hyperprolactinemia activities of Fructus Viticis and its effective fractions and chemical constituents // Phytomedicine. 2007; 14 (10): 668-74.
42.Ye Q., Zhang Q.Y., Zheng C.J. et al. Casticin, a flavonoid isolated from Vitex rotundifolia, inhibits prolactin release in vivo and in vitro // Acta Pharmacol. Sin. 2010.
43. Ibrahim N.A., Shalaby A.S., Farag R.S. et al. Gynecological efficacy and chemical investigation of Vitex agnus-castus L. fruits growing in Egypt // Nat. Prod. Res. 2008; 22 (6): 537-46.
44. Van Die M.D., Burger H.G., Teede H.J., Bone K.M. Vitex agnus-castus extracts for female reproductive disorders: a systematic review of clinical trials // Planta Med. 2013; 79 (7): 562-75.
45. Mohammadbeigi R., Shahgeibi S., Soufizadeh N., Rezaiie M., Farhadifar F. Comparing the effects of ginger and metoclopramide on the treatment of pregnancy nausea // Pak. J. Biol. Sci. 2011; 14 (16): 817-820.
46. Ozgoli G., Goli M., Moattar F. Comparison of effects of ginger, mefenamic acid, and ibuprofen on pain in women with primary dysmenorrhea // J. Altern. Complement Med. 2009; 15 (2): 129-132.
47. Wattanathorn J., Jittiwat J., Tongun T., Muchimapura S., Ingkaninan K. Zingiber officinale mitigates brain damage and improves memory impairment in focal cerebral ischemic rat // Evidence-Based Complementary and Alternative Medicine. — 2011.
48. Umeh S.O., Emelugo B.N., Bassey E.E., Nwobi S.C., Achufusi J.N. Investigation of the anti-microbial and analgesic activities of crude ethanolic extract of ginger (Zingiber officinale) rhizome // International Journal of Agriculture and Biosciences. 2013; 2 (3): 132.
49. Dedov V.N., Tran V.H., Duke C.C., Connor M., Christie M.D.J., Mandadi S., Roufogalis B.D. Gingerols: a novel class of vanilloid receptor (VR1) agonists // British Journal of Pharmacology. 2002; 137: 793-798.
50. Diosgenin, a steroid saponin of Trigonella foenum grae cum (Fenugreek), inhibits azoxymethane induced aberrant crypt foci formation in F344 rats and induces apoptosis in HT29 human colon cancer cells / Raju J., Patlolla M.R., Swamy M.V. et al. // Cancer Epidemiology Biomarkers and Prevention. 2004; 13 (8): 1392-1398.
51. Goyal S. Investigating Therapeutic Potential of Trigonella foenum graecum L. as Our Defense Mechanism against Several Human Diseases / S. Goyal, N. Gupta, S. Chatterjee // J. Toxicol. 2016; 1: 236-248.
52. Antidiabetic and histopathological analysis of fenugreek extract on alloxan induced diabetic rats / Ramesh B.K., Raghavendra H.L., Kantikar S.M. et al. // International Journal of Drug Development and Research. 2010; 2 (2): 356-364.
53. Сенчук А.Я., Доскоч И.А., Чибисова И.В., Москаленко С.В. Опыт лечения цикличной масталгии и мастодинии у женщин репродуктивного возраста // Здоровье женщины. — 2015. — № 2 (98).
54. Weisskopf M., Schaffner W., Jundt G. et al. A Vitex agnus-castus extract inhibits cell growth and induces apoptosis in prostate epithelial cell lines // Planta Med. 2005; 71 (10): 910-916.
55. Long X., Fan M., Bigsby R.M., Nephew K.P. Apigenin inhibits antiestrogen-resistant breast cancer cell growth through estrogen receptoralpha-dependent and estrogen receptor-alpha-independent mechanisms // Mol. Cancer. Ther. 2008; 7 (7): 2096-108.
