Інформація призначена тільки для фахівців сфери охорони здоров'я, осіб,
які мають вищу або середню спеціальну медичну освіту.

Підтвердіть, що Ви є фахівцем у сфері охорони здоров'я.

Мобильная версия

Регистрация Забыли пароль?


Всесвітній день боротьби із запальними захворюваннями кишечника
день перший
день другий
Коморбідний ендокринологічний пацієнт
Всесвітній день боротьби із запальними захворюваннями кишечника
день перший
день другий
Коморбідний ендокринологічний пацієнт

Международный эндокринологический журнал Том 17, №5, 2021

Вернуться к номеру

Фактор роста фибробластов 23 и белок Klotho: оценка роли в формировании вторичного гиперпаратиреоза у пациентов с различными стадиями снижения функции почек

Фактор роста фибробластов 23 и белок Klotho: оценка роли в формировании вторичного гиперпаратиреоза у пациентов с различными стадиями снижения функции почек

Авторы: Карлович Н.В., Мохорт Т.В.
Белорусский государственный медицинский университет, г. Минск, Республика Беларусь

Рубрики: Эндокринология

Разделы: Клинические исследования

Версия для печати


Резюме

Актуальність. Вторинний гіперпаратиреоз (ВГПТ) — універсальне ускладнення хронічної хвороби нирок (ХХН), імовірність розвитку якого зростає в міру зниження ниркової функції. В даний час ВГПТ розглядається в контексті мінеральних і кісткових порушень, асоційованих із ХХН (МКП-ХХН). МКП-ХХН містять, крім ВГПТ, порушення фосфорно-кальцієвого обміну, кісткову патологію і метастатичну кальцифікацію, які визначають несприятливі наслідки захворювання. Мета дослідження — оцінити сироваткові концентрації FGF-23 і Klotho в пацієнтів із різними стадіями ХХН і їх взаємозв’язок із ВГПТ, рівнем вітаміну D і показниками фосфорно-кальцієвого обміну в пацієнтів із різним ступенем зниження функції нирок. Матеріали та методи. У 229 пацієнтів із різними стадіями хронічної хвороби нирок і 40 осіб без ознак ХХН оцінені сироваткові концентрації: FGF-23, білка Кlotho, ПТГ, 25(ОН)D, кальцію і фосфору. Результати. Для пацієнтів із ХХН характерні гіперпродукція гуморального фосфатоніна FGF-23 і дефіцит білка Klotho, які зростають у міру збільшення ниркової недостатності. Встановлено значущий взаємозв’язок FGF-23 з рівнями ПТГ і фосфору крові; білка Klotho — з віком пацієнта і сироватковим рівнем вітаміну D. Раннім маркером порушень у системі FGF-23 — Klotho є зниження концентрації білка Klotho, що виникає на ранніх стадіях ХХН і посилюється при прогресуванні ниркової недостатності. Статистично значуща й асоційована зі вторинним гіперпаратиреозом гіперпродукція FGF-23 зареєстрована ув пацієнтів зі швидкістю клубочкової фільтрації (ШКФ) менше 35 мл/хв. Висновки. Раннім маркером порушень у системі FGF-23 — Klotho є зниження концентрації білка Klotho, що виникає на ранніх стадіях ХХН і посилюється при прогресуванні ниркової недостатності. Не встановлено взаємозв’язку дефіциту Klotho і формування ВГПТ. У міру зниження функції нирок виникає і зростає надлишкова продукція ПТГ і FGF-23, прогресує гіперфосфатемія. Це підтверджує патогенетичний взаємозв’язок формування ВГПТ з гіперпродукцією гуморального фосфатоніну FGF-23, оскільки саме цей рівень ШКФ визначає зростання ПТГ вище верхньої межі загальнопопуляційного референтного інтервалу.

Актуальность. Вторичный гиперпаратиреоз (ВГПТ) — универсальное осложнение хронической болезни почек (ХБП), вероятность развития которого нарастает по мере снижения почечной функции. В настоящее время ВГПТ рассматривается в контексте минеральных и костных нарушений, ассоциированных с ХБП (МКН-ХБП). МКН-ХБП включают, помимо ВГПТ, нарушения фосфорно-кальциевого обмена, костную патологию и метастатическую кальцификацию, которые определяют неблагоприятные исходы заболевания. Цель исследования — оценить сывороточные концентрации фактора роста фибробластов (FGF-23) и Klotho у пациентов с различными стадиями ХБП и их взаимосвязь с ВГПТ, уровнем витамина D и показателями фосфорно-кальциевого обмена у пациентов с различной степенью снижения функции почек. Материалы и методы. У 229 пациентов с различными стадиями хронической болезни почек и 40 человек без признаков ХБП оценены сывороточные концентрации: FGF-23, белка Кlotho, паратгормона (ПТГ), 25(ОН)D, кальция и фосфора. Результаты. Для пациентов с ХБП характерны гиперпродукция гуморального фосфатонина FGF-23 и дефицит белка Klotho, которые нарастают по мере усугубления почечной недостаточности. Установлена значимая взаимосвязь FGF-23 с уровнями ПТГ и фосфора крови; белка Klotho — с возрастом пациента и сывороточным уровнем витамина D. Ранним маркером нарушений в системе FGF-23 — Klotho является снижение концентрации белка Klotho, которое возникает на ранних стадиях ХБП и усугубляется при прогрессировании почечной недостаточности. Статистически значимая и ассоциированная со вторичным гиперпаратиреозом гиперпродукция FGF-23 зарегистрирована у пациентов со скоростью клубочковой фильтрации (СКФ) менее 35 мл/мин. Выводы. Ранним маркером нарушений в системе FGF-23 — Klotho является снижение концентрации белка Klotho, которое возникает на ранних стадиях ХБП и усугубляется при прогрессировании почечной недостаточности. Не установлено взаимосвязи дефицита Klotho и формирования ВГПТ. По мере снижения функции почек появляется и нарастает избыточная продукция ПТГ и FGF-23, прогрессирует гиперфосфатемия. Это доказывает патогенетическую взаимосвязь формирования ВГПТ с гиперпродукцией гуморального фосфатонина FGF-23, поскольку именно данный уровень СКФ определяет рост ПТГ выше верхней границы общепопуляционного референтного интервала.

Background. Secondary hyperparathyroidism (SHPT) is universal complication of chronic kidney disease (CKD), the likelihood of which increases as renal function decreases. Currently, SHPT is considered in the context of mineral and bone disorders associated with CKD. Mineral and bone disorders associated with CKD include, in addition to SHPT, disorders of calcium-phosphorus metabolism, bone pathology and metastatic calcification, which determine poor outcomes of the disease. The purpose of the study was to evaluate the serum concentrations of fibroblast growth factor (FGF) 23 and Klotho protein in patients with various stages of CKD and their relationship with SHPT, vitamin D levels, and calcium-phosphorus metabolism in patients with varying degrees of decreased renal function. Materials and methods. Serum concentrations of FGF 23, Klotho protein, parathyroid hormone (PTH), 25(OH)D, calcium and phosphorus were evaluated in 229 patients with various stages of chronic kidney disease and in 40 people without signs of CKD. Results. It has been shown that individuals with CKD are characterized by overproduction of humoral phosphatonin FGF 23 and Klotho deficiency, which increase as renal failure worsens. A significant relationship was established between FGF 23 and the levels of PTH and blood phosphorus; Klotho protein — with the patient’s age and serum vitamin D. An early marker of disorders in the FGF 23-Klotho system is a decrease in the Klotho protein concentration, which occurs in the early stages of CKD and is aggravated with the progression of renal failure. A statistically significant overproduction of FGF 23 associated with secon-dary hyperparathyroidism was registered in patients with glomerular filtration rate less than 35 ml/min/1.73 m2. Conclusions. An early marker of disorders in the FGF 23-Klotho system is a decrease in the concentration of the Klotho protein, which occurs in the early stages of CKD and is aggravated with the progression of renal failure. The relationship between Klotho deficiency and the formation of SHPT has not been found. As kidney function decreases, excess production of PTH and FGF 23 appears and increases, hyperphosphatemia progresses. This proves the pathogenetic relationship between the formation of SHPT and the overproduction of humoral phosphatonin FGF 23, since it is this glomerular filtration rate that determines the growth of PTH above the upper limit of the general population reference interval.


Ключевые слова

фактор росту фібробластів 23; Klotho; хронічна хвороба нирок; вторинний гіперпаратиреоз

фактор роста фибробластов 23; Klotho; хроническая болезнь почек; вторичный гиперпаратиреоз

fibroblast growth factor 23; Klotho; chronic kidney disease; secondary hyperparathyroidism

doi: http://dx.doi.org/10.22141/2224-0721.17.5.2021.241516

Введение

Вторичный гиперпаратиреоз (ВГПТ) — универсальное осложнение хронической болезни почек (ХБП), вероятность развития которого нарастает по мере снижения почечной функции. В настоящее время ВГПТ рассматривается в контексте минеральных и костных нарушений, ассоциированных с ХБП (МКН-ХБП). 
МКН-ХБП включают, помимо ВГПТ, нарушения фосфорно-кальциевого обмена, костную патологию и метастатическую кальцификацию, которые определяют неблагоприятные исходы заболевания [1, 2]. Понимание патогенеза ВГПТ и МКН-ХБП позволит определить оптимальный алгоритм диагностики, профилактики и лечения данного состояния [3]. 
Фактор роста фибробластов 23 (FGF-23) — гуморальный фосфатонин, открытый относительно недавно, в 2000 г. В настоящее время считается, что FGF-23 является наиболее важным регулятором уровней сывороточных фосфора (P) и кальцитриола [4, 5]. Он секретируется остеоцитами и остеобластами в ответ на нагрузку фосфатами или увеличение содержания кальцитриола. Повышенный уровень FGF-23 увеличивает экскрецию фосфата почками за счет снижения его реабсорбции, путем воздействия на Na-P-транспортер канальцев [6]. Также FGF-23 уменьшает активность 1α-гидроксилазы и, соответственно, секрецию кальцитриола, что приводит к снижению кишечной абсорбции фосфатов [7, 8].
Для воздействия FGF-23 на его рецепторы в почках и паращитовидных железах необходим белок Klotho, который является кофактором FGF-23. Klotho изначально был открыт как предполагаемый ген-супрессор старения. Позже было установлено участие этого белка в фосфорно-кальциевом гомеостазе, метаболизме паратгормона (ПТГ) и кальцитриола. Klotho экспрессируется в почках и паращитовидных железах. Этот процесс индуцируется кальцитриолом. Комплекс Klotho — FGFR медиирует эффекты FGF-23 на кости, паращитовидные железы и почки [3]. Дефицит Klotho вызывает гиперфосфатемию и ускоряет старение. Эти два процесса оказались патогенетически взаимосвязаны, задержка фосфата при дефиците Klotho индуцирует комплекс изменений, подобных происходящим при старении [9, 10].
Таким образом, ключевыми игроками в регуляции обмена кальция (Са) и Р являются FGF-23, Klotho, ПТГ, кальцитриол. При этом ПТГ регулирует уровень Са и, опосредованно, Р, а FGF-23 — уровень Р и, опосредованно, Са. Система P — FGF-23 реагирует более медленно, чем система Са — ПТГ. Действие ПТГ и FGF-23 на почечный Na-P-транспортер одинаково и направлено на снижение реабсорбции Р. В то же время на образование кальцитриола они оказывают противоположное действие: ПТГ стимулирует, а FGF-23 подавляет. Так осуществляется взаимодействие между гомеостазом Са и Р [3–5].
Проведен ряд клинических исследований по оценке сывороточных уровней FGF-23 и Klotho у пациентов с ХБП. Показано, что медиана уровня FGF-23 у пациентов со скоростью клубочковой фильтрации (СКФ) < 20 мл/мин составила 210 пг/мл [11]. Установлено, что у пациентов с СКФ < 20 мл/мин с повышенным риском сердечно-сосудистого события связан уровень FGF-23 > 528,5 пг/мл, с повышенным риском необходимости заместительной почечной терапии — уровень > 311,1 пг/мл. У лиц с СКФ ≥ 30 мл/мин повышенный риск сердечно-сосудистого события ассоциирован с FGF-23 > 177,7 пг/мл, заместительной почечной терапии — > 141,2 пг/мл [11]. Считается, что гуморальный фосфатонин FGF-23 и его кофактор Klotho имеют важное значение в регуляции фосфатемии и развитии ВГПТ. Вместе с тем полученные данные недостаточны для определения их роли в патогенезе ВГПТ и формирования рекомендаций по определению данных показателей в клинической практике. В настоящее время данные показатели не входят в клинические рекомендации по диагностике и лечению ВГПТ, результаты оценки носят сугубо научный характер. 
Целью исследования была оценка сывороточных концентраций FGF-23 и Klotho у пациентов с различными стадиями ХБП и их взаимосвязи с ВГПТ, уровнем витамина D и показателями фосфорно-кальциевого обмена у пациентов с различной степенью снижения функции почек.

Материалы и методы

В исследование включены 269 человек в возрасте от 20 до 80 лет; средний возраст составил 45,7 ± 14,3 года (95% ДИ 42,0–7,3), в том числе 125 мужчин и 144 женщины. Из них 229 пациентов с ХБП и 40 лиц без признаков ХБП. 
Для первичного анализа пациентов с ХБП разделили на 6 подгрупп в зависимости от стадии заболевания: первая — 48 пациентов с ХБП 1–2-й ст., вторая — 36 пациентов с ХБП-3, третья — 52 пациента с ХБП-4, четвертая — 30 человек с ХБП-5, не получающих заместительную почечную терапию, пятая — 44 диализных пациента, шестая — 19 пациентов с почечным трансплантатом. Стадию ХБП определяли на основании расчета СКФ по формуле MDRD.
Основной причиной ХБП была диабетическая нефропатия: у 101 (44,1 %) пациента. Среди других причин развития были хронический гломерулонефрит — 57 человек (24,9 %), артериальная гипертензия — 23 человека (10,0 %), врожденные аномалии развития мочевых путей (поликистоз почек, гипоплазия почек) — 22 человека (9,6 %); оставшиеся 11,4 % составили хронический пиелонефрит, мочекаменная болезнь, интерстициальный нефрит. 
В сыворотке крови участников исследования определяли концентрации: FGF-23, белка Кlotho — на полуавтоматическом иммуноферментном плашечном анализаторе BRIO с использованием коммерческих наборов Wuhan Fine Biotech Co., Ltd; ПТГ, 25(ОН)D — на автоматическом иммуноферментном анализаторе COBAS 6000 е601 с использованием коммерческих наборов Roche Diagnostics; Са, Р — на автоматическом биохимическом анализаторе COBAS 6000 c501 с использованием коммерческих наборов фирмы Roche Diagnostics GmbH.
Исследование одобрено этическим комитетом УО «Белорусский государственный медицинский университет», протокол № 2 от 15.09.2020 г.
Статистическая обработка данных проводилась с использованием методов описательной статистики (данные представлены в виде медианы и межквартильного интервала, Me (LQ-UQ)), методов сравнения средних величин (U-тест Mann — Whitney, Н-тест Kruskal — Wallis, ANOVA), долей признаков (Fisher exact test), корреляционного анализа (Spearman rank correlation), регрессионного анализа. Различия считали статистически значимыми при р < 0,05. 

Результаты

Результаты оценки показателей крови в общей когорте пациентов с ХБП и у лиц без ХБП представлены в табл. 1.
Как свидетельствуют полученные данные, у пациентов с ХБП уровни FGF-23, ПТГ, фосфора достоверно выше, а белка Klotho, витамина D и Са — достоверно ниже, чем в контрольной группе. 
В соответствии с инструкциями производителей наборов для лабораторного определения данных показателей референтные диапазоны данных показателей в общей популяции составляют для FGF-23 3,1–200,0 пг/мл, для Klotho — 897–1585 пг/мл.
У лиц без ХБП концентрации FGF-23 находились в пределах референтного интервала в 97,4 % случаев, а у пациентов с ХБП — менее чем в 50 %. В целом в когорте пациентов с ХБП частота встречаемости FGF-23 выше 200 пг/мл составила 46,4 %, а у лиц без ХБП — 2,6 % (χ2 = 31,788; p < 0,0001). 
Представленный производителем референтный интервал белка Klotho не подтвердился в нашем исследовании, поскольку у 95 % лиц контрольной группы уровень Klotho составил < 897 пг/мл (заявленный нижний предел референтного интервала). Это требует внутрилабораторного установления референтного интервала, который обычно составляет от 3% до 97% процентиля значений, полученных в контрольной группе. В нашем исследовании это 10,0–983,0 пг/мл.
Результаты анализа исследованных параметров в подгруппах пациентов с различными стадиями ХБП представлены в табл. 2. 
Согласно полученным нами данным, у всех пациентов с ХБП, вне зависимости от наличия и степени выраженности снижения функции почек, наблюдается дефицит 25(ОН)D и белка Klotho. Это наиболее ранние гуморальные маркеры нарушений в системе ПТГ — 25(ОН)D — FGF-23 — Ca — P. У пациентов с клинически значимым снижением функции почек наблюдается гиперпродукция ПТГ, FGF-23, снижение уровня Са и прирост Р.
У диализных пациентов зарегистрирован значимый рост сывороточных уровней как FGF-23, так и Klotho. В отношении FGF-23 это может быть как следствием продолжающейся гиперпродукции, так и замедленной деградации данного пептида. Поскольку ХБП ассоциирована с дефицитом Klotho, повышение его концентрации в крови у диализных пациентов, вероятно, связано с нарушением деградации и элиминации.
В соответствии с рекомендациями ВОЗ, Эндокринологического общества США предлагается считать дефицитом витамина D уровень 25(OH)D ниже 20 нг/мл, тяжелым дефицитом — ниже 10 нг/мл, нормальным считать уровень витамина D 30 нг/мл и выше [12]. В отношении показателей фосфорно-кальциевого обмена у пациентов с ХБП в настоящее время предлагается применять общепопуляционные референтные интервалы: Са — 2,1–2,6 ммоль/л, Р — 0,8–1,45 ммоль/л.
Результаты анализа распространенности ВГПТ, избытка FGF-23, дефицита витамина D, гиперфосфатемии, гипокальциемии и гиперкальциемии представлены в табл. 3.
В целом по группе ВГПТ был установлен у 30,1 % пациентов с ХБП, при этом повышение уровня ПТГ выше верхней границы общепопуляционного референтного интервала (65 пг/мл) зарегистрировано у 64,6 % пациентов с ХБП. Для выраженного снижения функции почек при ХБП характерны гиперфосфатемия, тяжелый дефицит витамина D, гиперпродукция FGF-23.
Для анализа взаимосвязи с ПТГ и развитием ВГПТ было проведено сравнение уровней гуморальных фосфатонинов в группах пациентов, в которых установлены различные критерии диагностики ВГПТ, при разделении на подгруппы с наличием или отсутствием ВГПТ и расчетом коэффициента корреляции. Результаты представлены в табл. 4. 
Сравнение подгрупп с наличием и отсутствием ВГПТ показало, что в группах 2, 3 медианы уровней FGF-23 достоверно выше у пациентов с ВГПТ. В группах 1 (пациенты с СКФ более 35 мл/мин) и 4 (диализные пациенты) такая тенденция также прослеживается, однако различия статистически незначимы.
Анализ сывороточных концентраций Klotho в подгруппах с наличием и отсутствием ВГПТ выявил разнонаправленные изменения и не позволил установить значимой взаимосвязи данного показателя с развитием ВГПТ.
Далее для уточнения взаимосвязей FGF-23 и белка Klotho с другими исследованными параметрами проведен корреляционный анализ по методу Спирмена. Установлена статистически значимая взаимосвязь FGF-23 c сывороточными уровнями следующих показателей: креатинин (r = 0,33), СКФ (r = –0,16), ПТГ (r = 0,17), Р (r = 0,23); белка Klotho: возраст (r = –0,17), креатинин (r = –0,16), СКФ (r = 0,21), дефицит витамина D (r = –0,17). Анализ подтвердил взаимосвязь FGF-23 со степенью снижения почечной функции, уровнями ПТГ и фосфора крови. Содержание белка Klotho связано с возрастом, уровнем СКФ и выраженностью дефицита витамина D. Для отображения наиболее значимых взаимосвязей построены графики линейной регрессии, которые представлены на рис. 1–6.

Обсуждение

Как известно, ВГПТ у пациентов с ХБП устанавливается при превышении сывороточным уровнем ПТГ верхней границы референтного интервала, определенного с учетом стадии ХБП. В настоящее время неясно, какой интервал уровня ПТГ следует считать нормальным при стадиях ХБП 3, 4, 5. Очевидно, что при 1-й и 2-й стадии ХБП границы нормы не будут отличаться от общей популяции. 
В рекомендациях National Kidney Foundation Dialysis Outcomes Quality Initiative (K/DOQI) [13, 14] предлагается считать нормальным интервалом уровня ПТГ для пациентов с ХБП-3 35–70 пг/мл, при ХБП-4 — 70–110 пг/мл; при ХБП-5 — 150–300 пг/мл. 
В более поздних рекомендациях Kidney Disease: Improving Global Outcomes [15] предложено считать нормальным интервал уровня ПТГ от 2- до 9-кратного превышения верхней границы общепопуляционного референтного диапазона, т.е. 130–585 пг/мл. Интервал для ХБП 3–4-й стадии данными рекомендациями определен не был. 
В настоящее время единое мнение о таких границах отсутствует. Ранее для определения референтного интервала ПТГ у пациентов с различными стадиями ХБП нами впервые был применен нейросетевой алгоритм, метод кластеризации без учителя. Получены данные, что содержание ПТГ поднимается выше верхней границы референтного интервала нормы при СКФ ниже 35,8 мл/мин (диагностическая чувствительность 90,4 %, специфичность — 71,4 %) [16, 17]. 
Установлено, что нижний предел референтного интервала ПТГ не имеет значимых различий как в кластерах, так и в группах пациентов с различными стадиями ХБП. Важное значение имеет верхний предел референтного интервала ПТГ, который у пациентов с СКФ < 35 отличается от общепопуляционного [18, 19]. Были сделаны выводы, что верхний предел референтного интервала уровня ПТГ у пациентов с ХБП, СКФ > 35 мл/мин совпадает с общепопуляционным; для пациентов с ХБП, СКФ 15–35 мл/мин — составляет 185 пг/мл (в 3 раза превышает общепопуляционный); для пациентов с ХБП, СКФ < 15 мл/мин — 500 пг/мл (в 7,5 раза превышает общепопуляционный). Данные критерии были применены для диагностики ВГПТ в настоящем исследовании. 

Выводы

1. Для пациентов с ХБП характерны гиперпродукция гуморального фосфатонина FGF-23 и дефицит белка Klotho, которые нарастают по мере усугубления почечной недостаточности.
2. У пациентов с ХБП, вне зависимости от наличия и степени снижения функции почек, содержание в крови витамина D и белка Klotho достоверно ниже, чем у лиц без ХБП.
3. Установлена значимая положительная взаимосвязь FGF-23 с уровнями ПТГ и фосфора крови и отрицательная — белка Klotho с возрастом пациента и сывороточным уровнем витамина D.
4. Ранним маркером нарушений в системе FGF-23 — Klotho является снижение концентрации белка Klotho, которое возникает на ранних стадиях ХБП и усугубляется при прогрессировании почечной недостаточности. Не установлено взаимосвязи дефицита Klotho и формирования ВГПТ.
5. По мере снижения функции почек появляется и нарастает избыточная продукция ПТГ и FGF-23, прогрессирует гиперфосфатемия. 
6. Статистически значимая гиперпродукция FGF-23 не зарегистрирована у пациентов с ХБП-1, -2, -3, а у пациентов с СКФ менее 35 мл/мин значимо ассоциирована с ВГПТ. Это доказывает патогенетическую взаимосвязь формирования ВГПТ с гиперпродукцией гуморального фосфатонина FGF-23, поскольку именно данный уровень СКФ определяет рост ПТГ выше верхней границы общепопуляционного референтного интервала. 
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии какого-либо конфликта интересов и собственной финансовой заинтересованности при подготовке данной статьи.
Информация о финансировании. Работа выполнена в рамках проекта «Разработать и внедрить методы диагностики и лечения гормональных нарушений у пациентов с хронической болезнью почек» государственной научно-технической программы «Новые методы оказания медицинской помощи, 2016–2020 годы», подпрограмма «Внутренние болезни».
Информация о вкладе каждого автора. Карлович Н.В. — сбор и обработка материала, анализ полученных данных, написание текста; Мохорт Т.В. — концепция и дизайн исследования.
 
Получено/Received 02.06.2021
Рецензировано/Revised 05.07.2021
Принято в печать/Accepted 02.08.2021

Список литературы

  1. Mizobuchi M., Ogata H., Koiwa F. Secondary Hyperparathyroidism: Pathogenesis and Latest Treatment. Ther. Apher. Dial. 2019 Aug. 23(4). 309-318. doi: 10.1111/1744-9987.12772. 
  2. Saliba W., El-Haddad B. Secondary hyperparathyroidism: pathophysiology and treatment. J. Am. Board Fam. Med. 2009. 22(5). 574-81. doi: 10.3122/jabfm.2009.05.090026. PMID: 19734404.
  3. Karlovych N.V., Mokhort T.V. Secondary hyperparathyroidism and chronic kidney disease. Minsk, 2021. 177 p. (in Russian).
  4. Ornitz D.M., Itoh N. The Fibroblast Growth Factor signaling pathway. Wiley Interdiscip Rev. Dev. Biol. 2015. 4(3). 215-66. doi: 10.1002/wdev.176. 
  5. Haussler M.R., Whitfield G.K., Kaneko I. et al. The role of vitamin D in the FGF23, klotho, and phosphate bone-kidney endocrine axis. Rev. Endocr. Metab. Disord. 2012. 13. 57-69. DOI: 10.1007/s11154-011-9199-8.
  6. Isakova T., Wahl P., Vargas G.S. et al. Fibroblast growth factor 23 is elevated before parathyroid hormone and phosphate in chronic kidney disease. Kidney Int. 2011. 79(12). 1370-8. doi: 10.1038/ki.2011.47. 
  7. Kovesdy C.P., Quarles L.D. FGF23 from bench to bedside. Am. J. Physiol. Renal. Physiol. 2016. 310(11). F1168-74. doi: 10.1152/ajprenal.00606.2015. 
  8. Wolf M. Forging forward with 10 burning questions on FGF23 in kidney disease. J. Am. Soc. Nephrol. 2010. 21(9). 1427-35. doi: 10.1681/ASN.2009121293. 
  9. Alvarez-Cienfuegos A., Cantero-Nieto L., Garcia-Gomez J.A., Robledo G., González-Gay M.A., Ortego-Centeno N. FGF23-Klotho axis in patients with rheumatoid arthritis. Clin. Exp. Rheumatol. 2020. 38(1). 50-57. PMID: 31025926.
  10. Ribeiro A.L., Mendes F., Carias E., Rato F., Santos N., Neves P.L., Silva A.P. FGF23-klotho axis as predictive factors of fractures in type 2 diabetics with early chronic kidney disease. J. Diabetes Complications. 2020. 34(1). 107476. doi: 10.1016/j.jdiacomp.2019.107476. 
  11. Canney M., Djurdjev O., Tang M. GFR-Specific versus GFR-Agnostic Cutoffs for Parathyroid Hormone and Fibroblast Growth Factor-23 in Advanced Chronic Kidney Disease. Am. J. Nephrol. 2019. 50(2). 105-114. https://doi.org/10.1159/000501189.
  12. Holick M.F., Binkley N.C., Bischoff-Ferrari H.A. et al. Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011. 96(7). 1911-30. https://doi.org/10.1210/jc.2011-0385.
  13. Obi Y., Hamano T., Isaka Y. Prevalence and prognostic implications of vitamin D deficiency in chronic kidney disease. Dis. Markers. 2015. 2015. 868961. doi: 10.1155/2015/868961. 
  14. Kopple J.D. National kidney foundation K/DOQI clinical practice guidelines for nutrition in chronic renal failure. Am. J. Kidney Dis. 2001. 37(1 Suppl. 2). S66-70. doi: 10.1053/ajkd.2001.20748. 
  15. Chadban S.J., Ahn C., Axelrod D.A. et al. Summary of the Kidney Disease: Improving Global Outcomes (KDIGO) Clinical Practice Guideline on the Evaluation and Management of Candidates for Kidney Transplantation. Transplantation. 2020. 104(4). 708-714. doi: 10.1097/TP.0000000000003137. 
  16. Karlovich N.V., Spiridonova O.S., Sazonova E.G., Mokhort T.V. Determination of the parathyroid hormone reference interval in patients with different stages of the chronic kidney disease. Proceedings of the National Academy of Sciences of Belarus, Medical series. 2021. 18(2). 186-195. (in Russian). https://doi.org/10.29235/1814-6023-2021-18-2-186-195.
  17. Pankiv V.I., Yuzvenko T.Yu., Pankiv I.V. Type 2 diabetes mellitus and subclinical hypothyroidism: focusing on the role of cholecalciferol. Problems of Endocrine Pathology. 2019. 2. 46-51. Doi: 10.21856/j-PEP.2019.2.07.
  18. Cherenko S.M., Dinets A., Bandura G.V., Sheptuha S.A., Larin O.S. Multiglandular parathyroid gland disease: an incidental discovery in normocalcemic patients during thyroid surgery. Acta Endocrinol. (Buchar). 2017. 13(3). 349-355. doi: 10.4183/aeb.2017.349. 
  19. Pankiv I.V. Vitamin D: new aspects of application, effective doses. The current state of the problem. International Journal of Endocrinology (Ukraine). 2021. 17(1). 50-54. DOI: 10.22141/2224-0721.17.1.2021.226430

Вернуться к номеру