Мобильная версия

Травма та її наслідки
Зала синя Зала жовта

Журнал «Травма» Том 20, №2, 2019

Качество жизни пациентов после вентрального субаксиального цервикоспондилодеза в отдаленном послеоперационном периоде

Авторы: Слынько Е.И., Нехлопочин А.С.
Институт нейрохирургии им. акад. А.П. Ромоданова НАМН Украины, г. Киев, Украина

Рубрики: Травматология и ортопедия

Разделы: Клинические исследования

Актуальність. Травма шийного відділу хребта є одним із найбільш тяжких ушкоджень опорно-рухового апарату людини. Незважаючи на значні досягнення сучасної вертебрології, питання щодо оптимальних методів хірургічного лікування залишаються досить суперечливими. Якість життя пацієнтів поряд зі ступенем регресу неврологічних розладів у постраждалих із травмою шийного відділу є базовими критеріями, що визначають ефективність проведеної терапії. Мета. Оцінка якості життя пацієнтів у віддаленому післяопераційному періоді, після вентрального декомпресивно-стабілізуючого хірургічного втручання на субаксіальному рівні шийного відділу хребта у зв’язку з травматичним ушкодженням із застосуванням різних методів фіксації. Матеріали та методи. Проведено ретроспективний аналіз результатів тестування 53 пацієнтів із застосуванням опитувальника SF-36. Всі пацієнти перебували на стаціонарному лікуванні у відділенні патології спинного мозку ДУ «ІНХ НАМНУ» з 2013 по 2017 рік через травматичне ушкодження шийного відділу хребта. Неврологічний статус на момент госпіталізації відповідав ASIA D або ASIA E. Тестування проведено при контрольному огляді в терміні 12 місяців післяопераційного періоду. Як системи стабілізації були застосовані комбінація «Mesh + вентральна пластина» або телескопічний тілозамінний імплантат. Аналізовано трансформовані значення, не нормовані за популяційними показниками. Результати. При порівнянні груп пацієнтів з імплантованими системами для субаксіального спондилодезу відзначається переконлива перевага застосування моноконструкції за шкалами SF-36 «Фізичне функціонування», «Рольове функціонування, обумовлене фізичним станом», «Інтенсивність болю» та «Рольове функціонування, обумовлене емоційним станом». За шкалами «Загальний стан здоров’я», «Життєва активність», «Соціальне функціонування», «Психічне здоров’я» різниця показників була статистично невірогідна. Висновки. Отримані результати демонструють перевагу використання моноконструкції як тілозамінно-стабілізуючої системи, що забезпечує найкращі показники якості життя в терміні 12 місяців після проведеного хірургічного лікування.

Актуальность. Травма шейного отдела позвоночника является одним из наиболее тяжелых видов повреждения опорно-двигательного аппарата человека. Несмотря на значительные достижения современной вертебрологии, в настоящее время ряд вопросов, касающихся оптимизации технологии хирургического вмешательства, остается достаточно спорным. Качество жизни пациентов наряду со степенью регресса неврологических расстройств у пациентов с травмой шейного отдела являются базовыми критериями, определяющими эффективность проведенной терапии. Цель. Оценка качества жизни пациентов в отдаленном послеоперационном периоде, перенесших вентральные декомпрессивно-стабилизирующие хирургические вмешательства на субаксиальном уровне шейного отдела позвоночника ввиду травматического повреждения с применением различных методов фиксации. Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ результатов тестирования 53 пациентов с применением опросника SF-36. Все пациенты находились на стационарном лечении в отделении патологии спинного мозга ГУ «ИНХ НАМНУ» с 2013 по 2017 год в связи с травматическим повреждением шейного отдела позвоночника. Неврологический статус на момент госпитализации соответствовал ASIA D либо ASIA E. Тестирование проведено при контрольном осмотре в сроке 12 месяцев послеоперационного периода. В качестве систем стабилизации были использованы комбинация «Mesh + вентральная пластина» и телескопический телозамещающий имплантат. Анализировались трансформированные значения, не нормированные по популяционным показателям. Результаты. При сравнении групп пациентов с различными имплантированными системами для субаксиального спондилодеза отмечается убедительное преимущество применения моноконструкции по шкалам SF-36 «Физическое функционирование», «Ролевое функционирование, обусловленное физическим состоянием», «Интенсивность боли» и «Ролевое функционирование, обусловленное эмоциональным состоянием». По шкалам «Общее состояние здоровья», «Жизненная активность», «Социальное функционирование», «Психическое здоровье» разница показателей была статистически недостоверна. Выводы. Полученные результаты демонстрируют преимущество использования моноконструкции в качестве телозамещающе-стабилизирующей системы, обеспечивающей лучшие показатели качества жизни в сроке 12 месяцев после проведенного хирургического лечения.

Background. Cervical spine traumatic injury is one of the most severe types of human musculoskeletal system lesion. Despite the significant achievements of modern vertebrology, a number of questions concerning the optimal methods of surgical intervention remain quite controversial. The quality of life, along with patients’ neurological disorders regression level after cervical spine trauma, are the basic criteria to determine the effectiveness of the therapy. The purpose was assessment the quality of life of patients in the late postoperative period after anterior decompression-fusion surgery at the subaxial level of the cervical spine due to traumatic injury using various methods of fixation. Materials and methods. A retrospective analysis of the test results of 53 patients using the SF-36 questionnaire was conducted. All patients were hospitalized in the Spinal Cord Pathology Department of the State Institution “Romodanov Neurosurgery Institute of the National Academy of Medical Sciences of Ukraine” in the period from 2013 to 2017 due to traumatic injury to the cervical spine. Neurological status at the time of hospitalization corresponded to ASIA D or ASIA E. The testing was carried out at the control examination in the period of 12 months of the postoperative period. A combination of “Mesh + ventral plate” and a telescopic vertebral body replacing implant were used as stabilization systems. We analyzed transformed values that were not normalized to population data. Results. When comparing groups of patients with various systems for subaxial fusion, convincing advantage of usage of single construction was determined on SF-36 scales: “Physical functioning”, “Role-Physical Functioning”, “Bodily pain” and “Role-Emotional Functioning”. The scales “General health”, “Vitality”, “Social functioning”, “Mental health” did not show statistically significant difference. Conclusions. The obtained results demonstrate the advantage of mono-construction as a vertebral body replacing and fusion system, providing the better level of quality of life in the time of 12 months after surgical treatment.

Ключевые слова

якість життя; SF-36; вентральний спондилодез; шийний відділ; травматичне ушкодження; система стабілізації

качество жизни; SF-36, вентральный спондилодез; шейный отдел; травматическое повреждение; система стабилизации

quality of life; SF-36; anterior cervical fusion; cervical spine; traumatic injury; stabilization system

doi: http://dx.doi.org/10.22141/1608-1706.2.20.2019.168025

Введение

Травматическое повреждение шейного отдела позвоночника (ШОП) встречается с частотой от 2 до 6 % общего количества пациентов с закрытой травмой. Согласно глобальному популяционному исследованию, проведенному R. Hu и соавт., ежегодно регистрируется около 12 случаев травматического повреждения ШОП на 100 000 населения, причем в странах со средним и низким уровнем дохода этот показатель превышает 0,5–0,9 на 1000 в год [1, 2]. Травматическое повреждение спинного мозга (СМ) и других структур позвоночного канала встречается в 58 % случаев травмы ШОП, при этом в 10–25 % случаев непосредственно после травмы клиническая картина неврологических нарушений либо полностью отсутствует, либо выражена незначительно с тенденцией к прогрессированию на более поздних сроках [3]. Частота своевременно не выявленных повреждений ШОП, по данным различных авторов, достигает 30 % [4].

Основными причинами травмы ШОП являются падение с высоты и дорожно-транспортное происшествие. При анализе в пределах популяции выделяют две группы с наибольшими рисками: мужчины в возрасте 25–45 лет и женщины старше 60 лет. При этом летальность у пациентов пожилого и старческого возраста превышает 20 % [5].

Современные достижения в медицине, совершенствование методов хирургического лечения способствуют расширению показаний к выполнению декомпрессивно-стабилизирующих вмешательств у пациентов с закрытыми травмами ШОП. В ряде долгосрочных ретроспективных исследований показано, что консервативное лечение может привести к посттравматической нестабильности и хронизации боли, что, в свою очередь, служит причиной инвалидизации. Задачами хирургического лечения являются: максимальное восстановление функции, минимизация боли, создание условий для регресса неврологических расстройств и профилактика отдаленных посттравматических осложнений. Хирургия может обеспечить лучшее восстановление анатомии, прямую декомпрессию нервных элементов, раннюю мобилизацию и, соответственно, минимизировать пребывание пациента в стационаре и потребность в постороннем уходе. В настоящее время споры в основном касаются используемого доступа: передний, задний или комбинированный.

В последние десятилетия передний доступ прогрессивно набирает популярность. Он менее травматичен и может обеспечить прямую декомпрессию СМ, способствовать наилучшей консолидации и минимизировать количество фиксированных позвоночно-двигательных сегментов. Кроме того, отмечено, что частота инфицирования при заднем доступе значительно выше, что может привести к необходимости повторных хирургических вмешательств, которые повышают риск возникновения послеоперационных осложнений. Однако задний доступ используется в случае закрытых невправляемых переломо-вывихов, наличия дорсальной локализации компремирующего фактора, требующей задней декомпрессии невральных структур, и выраженной нестабильности, когда одной лишь передней стабилизации может быть недостаточно.

Передний доступ в хирургии ШОП был предложен в 1952 году. Несколько позднее начал использоваться костный трансплантат из гребня подвздошной кости в качестве межтеловой опоры и субстрата для остеоинтеграции. Первоначально для фиксации использовались стандартные пластины AO (Arbeitsgemeinschaft für Osteosynthesefragen), а затем были предложены блокирующие пластины Н-типа. Дальнейшее развитие хирургии позвоночника характеризуется заменой костного имплантата на искусственные телозамещающие конструкции.

В настоящем исследовании мы представляем наш опыт хирургического лечения травматического повреждения ШОП на субаксиальном уровне с точки зрения оценки качества жизни пострадавших в отдаленном послеоперационном периоде.

Цель: провести сравнительную оценку качества жизни пациентов в отдаленном послеоперационном периоде, перенесших вентральные декомпрессивно-стабилизирующие хирургические вмешательства на субаксиальном уровне ШОП ввиду травматического повреждения с применением различных методов фиксации.

Материалы и методы

Проведен ретроспективный анализ результатов тестирования 53 пациентов с применением опросника SF-36. Все пациенты находились на стационарном лечении в отделении патологии спинного мозга ГУ «ИНХ НАМНУ» с 2013 по 2017 год. Критериями формирования выборки служили:

— наличие травматического повреждения ШОП на субаксиальном уровне, требующего декомпрессивно-стабилизирующей хирургической коррекции;

— срок с момента травмы до выполнения хирургического вмешательства менее 1 месяца;

— оценка пациентов по шкале Injury Severity Score (ISS) не более 16 баллов (ISS < 17);

— отсутствие явного коморбидного фона;

— неврологический статус на момент госпитализации ASIA D либо ASIA E;

— наличие не менее 2 контрольных осмотров в послеоперационном периоде;

— эффективный спондилодез, отсутствие признаков дислокации либо фрагментации имплантированных систем, повторных хирургических вмешательств.

Исходя из поставленной задачи, все пациенты были разделены на 2 клинические группы в зависимости от типа использованной системы стабилизации: в первую вошли 29 пострадавших, которым имплантирована комбинация вертикального цилиндрического сетчатого имплантата (Mesh) и вентральной ригидной пластины — 2 независимые системы; вторая группа — 24 пациента, у которых использован телескопический телозамещающий имплантат (ТЗИ) 2-го типа — моноконструкция.

Всем пациентам в условиях общей поликомпонентной анестезии с оротрахеальной интубацией проводилось хирургическое лечение. В положении на спине с легкой экстензией шейного отдела выполнялся вентролатеральный доступ по Смиту — Робинсону со смещением трахеи и пищевода медиально, а сосудисто-нервного пучка — латерально. После рентгенологической верификации уровня отсепаровывались фрагменты Musculus longus colli от переднебоковых поверхностей тел компремированного позвонка и смежных с ним выше- и нижележащего. Центральные участки тела поврежденного позвонка резецировались с применением высокоскоростных фрез, при этом крупные костные фрагменты сохранялись для последующей реимплантации. Резецировалась Ligamentum longitudinale posterius с последующим визуальным контролем целостности Dura mater. Ни в одном клиническом наблюдении в пределах анализируемых групп пациентов повреждение твердой мозговой оболочки не зарегистрировано. Замыкательные пластины позвонков, смежных с резецированным, полностью освобождались от фрагментов межпозвонковых дисков.

В случае имплантации комбинированной телозамещающе-стабилизирующей системы использовался шейный дистрактор (Caspar screw-post distractor), который позволял установить вертикальный цилиндрический сетчатый имплантат такого размера, который необходим для адекватной коррекции сагиттального контура ШОП [6, 7]. В случае высокой ригидности внутренняя дистракция дополнялась внешней осевой тракцией. Подготовленный по размеру Mesh заполнялся фрагментами костной ткани, которые при необходимости дополнялись гранулами гидроксиаппатитной керамики, и устанавливался в подготовленный костный дефект. При применении ТЗИ ни внутренняя дистракция, ни внешняя тракция не использовались. Полости имплантата, аналогично вышеописанному, плотно заполнялись композитным материалом.

Вентральная ригидная пластина у пациентов первой группы наблюдения либо установленный ТЗИ у пациентов второй группы фиксировались монокортикальными винтами к телам позвонков, смежных с резецированным, — по 2 винта в каждое тело. Во всех случаях выполнялся бисегментарный спондилодез. После контроля гемостаза рана ушивалась послойно наглухо, не дренировалась. В послеоперационном периоде шейный отдел фиксировался воротником типа «Филадельфия». Все пациенты вертикализированы в положении стоя либо сидя в зависимости от степени выраженности неврологического дефицита на следующие сутки после операции.

Краткая характеристика анализируемых групп пациентов представлена в табл. 1. Все пациенты выписаны из стационара на 5–9-е сутки с положительной симптоматикой. Рекомендованные сроки контрольных осмотров составили 3, 6 и 12 месяцев после проведенного хирургического лечения. В настоящей работе представлена оценка качества жизни пациентов, зарегистрированная на финальном (12 месяцев) сроке наблюдения.

Заполнение формы опросника проводилось согласно методике, отраженной в руководстве SF-36 Health Survey. Manual & Interpretation guide. Индивидуальный характер тестирования позволил обеспечить наличие ответов на все предложенные вопросы, что в последующем облегчило обработку и повысило точность результатов. Составляющие компоненты качества жизни пациентов, образующие их шкалы и соответствующие вопросы представлены в табл. 2.

Статистическая обработка данных. Расчеты проведены с применением статистико-аналитического пакета Statistica 10. При анализе однородности выборки применялся t-критерий Стьюдента для независимых групп и критерий согласования Пирсона (χ2).

С целью оценки адекватности восприятия пациентами поставленной задачи и добросовестности ее выполнения для всей выборки по каждой из анализируемых шкал рассчитывался коэффициент альфа Кронбаха.

Перед расчетом показателей по каждому пациенту выполнялась перекодировка полученных данных согласно таблицам, представленным в оригинальном руководстве. Затем определялись трансформированные значения по каждой из анализируемых шкал с тем, чтобы максимально возможное значение соответствовало 100 %, а минимальное — 0 %. С этой целью использована формула:

где min и max — соответственно минимально и максимально возможное количество перекодированных баллов.

Полученные значения не нормировались по популяционным показателям. С учетом несоответствия данных нормальному закону распределения для оценки достоверности отличий между анализируемыми группами использован U-критерий Манна — Уитни. Различия между уровнем признака в рассматриваемых выборках считались достоверными при вероятности нулевой гипотезы менее 5 %.

Результаты

Надежность результатов исследования оценивалась путем проверки внутренней согласованности полученных ответов в пределах каждой из шкал, а также в целом по SF-36 на основе теста альфа Кронбаха (табл. 3).

Анализируя приведенные данные, необходимо отметить, что общая оценка согласованности результатов по SF-36 оценивается как «хорошая» согласно известной шкале интерпретации надежности психологических тестов. Детальный анализ по шкалам опросника выявляет следующие закономерности: наибольшая согласованность и достоверность регистрируется в разделах, описывающих физическую составляющую качества жизни пациентов анализируемых групп. Так, наибольшее значение альфы зарегистрировано для шкалы, характеризующей ролевые ограничения из-за состояния физического здоровья (RP), и составляет 0,891. Достаточно близкие по уровню достоверности показатели физического функционирования (PF) и интенсивности боли (BP): альфа составила 0,874 и 0,881 соответственно. Показатель общего состояния здоровья (GH) соответствует достаточному уровню достоверности (α > 0,7).

Анализ шкал психологической составляющей качества жизни характеризуется следующим уровнем согласованности: жизненная активность (VT) — «достаточный»; ролевое функционирование, обусловленное эмоциональным состоянием (RE), — «хороший». Показатели социального функционирования (SF) и психического здоровья (MH) демонстрируют альфу Кронбаха в диапазоне 0,7 > α > 0,6, что соответствует достаточно низкой надежности полученных результатов, однако допускает дальнейшую обработку и интерпретацию, так как превышает критический уровень (α > 0,5).

После статистической обработки и анализа получены следующие результаты (рис. 1).

Физическое функционирование (PF) характеризует физическую активность, включающую ходьбу, подъем по лестнице, перенос тяжестей, уровень самообслуживания, а также выполнение физических нагрузок различной интенсивности. Включает 10 вопросов, отражающих объем повседневной физической нагрузки, который не ограничен состоянием здоровья. Минимальные значения соответствуют значительным ограничениям в любом виде физической активности, включая способность выполнять элементарные гигиенические процедуры и одеваться; максимальные — способность выполнять любые виды физических нагрузок, в том числе самые активные, без каких-либо ограничений из-за состояния здоровья. Для первой группы пациентов показатель составляет 36,724 ± 0,938 %, тогда как для второй — 41,875 ± 1,077 %. Разница статистически достоверна при р = 0,00144.

Ролевое физическое функционирование (RP) характеризует роль физических проблем в лимитировании повседневной жизнедеятельности. Включает 4 вопроса, касающихся затруднения в работе или другой обычной повседневной активности. Учитывает объем выполнения и время, затраченное на какую-либо деятельность. Минимальные значения демонстрируют значительные затруднения либо невозможность выполнения профессиональной деятельности или другого вида активности в связи с текущим состоянием здоровья; максимальные — отсутствие каких-либо ограничений, обусловленных физическим состоянием респондента. Для анализируемых групп пациентов показатель PR составляет 31,897 ± 2,112 и 40,625 ± 2,524 % соответственно для групп пациентов с имплантированной комбинированной системой и моноконструкцией. Разница значима при р = 0,02908.

Шкала боли (ВР) оценивает степень интенсивности болевых ощущений и их влияние на способность заниматься нормальной деятельностью, включая работу по дому и вне его, в течение последних 4 недель. Включает 2 вопроса. Минимальные значения характеризуются постоянной интенсивной болью, препятствующей какому-либо виду активности, а максимальные — полным отсутствием болевых ощущений. Анализируемый показатель ВР составил 44,207 ± 1,754 и 52,208 ± 1,541 % соответственно для первой и второй групп пострадавших. Отличия достоверны с вероятностью более 99,87 %.

Общее состояние здоровья (GH) подразумевает оценку больным своего состояния здоровья в настоящий момент и перспектив лечения. Шкала состоит из 5 вопросов. Минимальные значения определяются крайне низкой самооценкой уровня здоровья и уверенностью в дальнейшем прогрессирующем ухудшении; максимальные — оценкой респондентом уровня своего здоровья как «отличное». Для первой и второй анализируемых групп показатели составляют соответственно 54,931 ± 2,045 % и 59,167 ± 2,147 % при р = 0,15144.

Шкала жизнеспособности (VT) характеризует оценку пациентом полноты сил и энергии. Рассчитывается на основании 4 вопросов. Низкие баллы свидетельствуют об усталости, обессиленности и снижении жизненной активности тестируемых, высокие — характерны для полных сил и энергии респондентов. Полученные данные по VT для первой и второй групп составляют соответственно 42,069 ± 1,437 и 44,375 ± 1,484 %. Разница статистически недостоверна (р = 0,47247).

Шкала социального функционирования (SF) демонстрирует степень того, насколько физическое или эмоциональное состояние ограничивает социальную активность. Определяется ответами на 2 вопроса. Оценивает удовлетворенность общением, проведением времени с друзьями, семьей, соседями, сотрудниками. Минимальные значения характеризуют значительное и частое негативное влияние на нормальную социальную активность физических либо эмоциональных проблем, максимальные — отсутствие какой-либо взаимосвязи между социальным функционированием и уровнем здоровья, как физического, так и психического. В нашем исследовании получены следующие результаты: у пациентов с имплантированной во время хирургического лечения комбинированной системой «Mesh + вентральная пластина» показатель SF составил 65,517 ± 1,601 %, в то время как при применении ТЗИ — 72,396 ± 2,604 % (p = 0,05658).

Ролевое эмоциональное функционирование (RE) предполагает самооценку пациентом влияния эмоционального состояния на выполнение работы либо какой-либо повседневной деятельности; определяется тремя вопросами, которые касаются затрат времени и объема сделанной работы, оценки ее качества. Минимальные значения шкалы характеризуют значительные сложности в профессиональной или бытовой деятельности ввиду эмоционального состояния; максимальные — отсутствие каких-либо проблем. Результаты для первой и второй групп пациентов — 48,276 ± 2,242 и 61,112 ± 3,842 % при р = 0,01121.

Психологическое здоровье (МН) является критерием наличия тревоги, неуверенности, депрессии, оценивает общий показатель положительных эмоций, настроение. Минимальные значения характеризуют наличие постоянной нервозности, депрессии, неуверенности в завтрашнем дне, в то время как максимальные — умиротворенность, спокойствие и счастье. Для первой и второй групп респондентов показатель МН составил соответственно 56,276 ± 1,954 и 63,167 ± 1,865 %. Разница статистически достоверна при р = 0,03499.

Обсуждение

При рассмотрении ненормированных показателей SF-36 следует отметить, что средние популяционные показатели не могут и не должны, согласно авторской трактовке, достигать 100% значения. На рис. 2 приведены данные для некоторых стран [8–11].

Очевидным представляется тот факт, что на финальные результаты тестирования значимое влияние оказывают как общий экономический уровень, так и определенные особенности менталитета анализируемой популяции.

Анализ данных отечественной литературы последнего десятилетия не выявил какого-либо исследования, которое позволило бы нам оценить полученные результаты относительно нормы SF-36 для населения Украины.

Травма ШОП может привести к серьезным функциональным ограничениям и ухудшению в физической, эмоциональной и социальной областях здоровья пациентов. Сравнение полученных нами данных с результатами двух наиболее крупных исследований качества жизни пациентов с травматическим поражением ШОП выявляет ряд закономерностей.

Так, Carla Rognoni и соавт. при оценке качества жизни 130 пострадавших с травматическим поражением ШОП отмечают, что наиболее полно коррелирующими со степенью тяжести спинальной травмы являются шкалы, характеризующие физическую составляющую качества жизни [12]. При анализе авторы распределяли пациентов на подгруппы в зависимости от степени повреждения СМ на «полное» и «неполное», так как статистически значимой разницы показателей между группами ASIA A и ASIA B, равно как и между ASIA C и ASIA D, выявлено не было.

Andréane Richard-Denis и соавт. приводят данные результатов терапии 119 пациентов, находившихся на лечении в Hôpital Sacré — Coeur de Montréal (Квебек, Канада) в период с 2010 по 2016 год в связи с травматическим поражением ШОП [13]. Оценка качества жизни проводилась исследователями через 6–12 месяцев после травмы. Все пациенты распределялись на подгруппы в зависимости от степени выраженности неврологических расстройств.

Сравнительная характеристика результатов приведенных выше исследований, а также полученных нами данных показана на рис. 3. При этом для сравнения взяты группы пациентов, соответствующие по уровню ASIA категориям D и E.

Следует отметить, что, несмотря на значительные отличия в социально-экономическом уровне исследуемых групп пациентов, а также несколько отличную модель исследования, приведенные данные имеют сходный паттерн.

Наиболее близкие по значениям данные получены в шкалах, характеризующих физический компонент здоровья, тогда как психологические составляющие опросника демонстрируют значительную вариабельность. Указанная закономерность объясняется тем, что именно степень повреждения СМ является ведущим фактором, определяющим физический статус респондентов, в то время как на психоэмоциональный, помимо этого, в значительной степени оказывают влияние социальная обеспеченность и характерологические особенности [14].

При сравнении групп пациентов с имплантированными различными системами для субаксиального спондилодеза отмечается убедительное преимущество применения моноконструкции — телескопического телозамещающего имплантата. Так, подводя итоги статистической обработки полученных данных и учитывая как альфу Кронбаха, так и критерий Манна — Уитни, можно сказать, что достоверное преимущество ТЗИ отмечено по шкалам PF, RP, BP, RE. Подобная закономерность, очевидно, объясняется тем, что использование моноконструкции при выполнении субаксиального спондилодеза обеспечивает более равномерное распределение нагрузки между структурно-функциональными элементами оперированного позвоночника, способствует лучшему сохранению шейного лордоза, регрессу неврологических расстройств и болевого синдрома.

Судя по всему, полученные результаты до определенной степени коррелируют с динамикой регресса неврологических расстройств у пациентов при использовании телозамещающе-стабилизирующих систем различных типов [15].

Полученные в настоящем исследовании данные могут найти дальнейшее применение в разработке оптимальных методов реабилитации и обеспечении адекватной социальной адаптации пострадавших с позвоночно-спинномозговой травмой.

Выводы

Проведен анализ качества жизни пациентов, перенесших травматическое повреждение ШОП и последующий вентральный субаксиальный спондилодез с применением различных стабилизирующих систем. Сравнительная оценка популяционных показателей в отдаленном послеоперационном периоде проводилась с использованием общего многоцелевого опросника оценки качества жизни SF-36. Трансформированные значения изучаемых признаков в значительной степени коррелируют с данными, полученными при проведении аналогичных исследований зарубежными коллегами. Показано преимущество применения моноконструкции в качестве телозамещающе-стабилизирующей системы, обеспечивающей лучшие показатели качества жизни в сроке 12 месяцев после проведенного хирургического лечения.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов в отношении любых препаратов, материалов, устройств, методов, использованных в этом исследовании, или результатов, указанных в этой статье.

Список литературы

1. Hu R. Epidemiology of incident spinal fracture in a complete population [Text] / R. Hu, C.A. Mustard, C. Burns // Spine (Phila Pa, 1976). — 1996. — Vol. 21, № 4. — P. 492-499.

2. Epidemiology of Traumatic Spinal Cord Injury in Developing Countries: A Systematic Review [Text] / V. Rahimi-Movaghar, M.K. Sayyah, H. Akbari [et al.] // Neuroepidemiology. — 2013. — Vol. 41, № 2. — P. 65-85.

3. Torretti J.A. Cervical spine trauma [Text] / J.A. Torretti, D.K. Sengupta // Indian J. Orthop. — 2007. — Vol. 41, № 4. — P. 255-267.

4. Joaquim,. A.F. Subaxial cervical spine trauma: evaluation and surgical decision-making [Text] / A.F. Joaquim, A.A. Patel // Glob Spine J. — 2014. — Vol. 4, № 1. — P. 63-70.

5. Sekhon L.H. Epidemiology, demographics, and pathophysiology of acute spinal cord injury [Text] / L.H. Sekhon, M.G. Fehlings // Spine (Phila Pa, 1976). — 2001. — Vol. 26, Suppl. 24. — P. S2-S12.

6. Herkowitz H.N. The cervical spine surgery atlas [Text] / H.N. Herkowitz. — Philadelphia: Lippincott Williams & Wilkins, 2004. — 424 p.

7. Atlas of Craniocervical Junction and Cervical Spine Surgery [Text] / [eds. S. Boriani, L. Presutti, A. Gasbarrini, F. Mattioli]. — Cham: Springer International Publishing, 2017. — 227 p.

8. Normative data and discriminative properties of short form 36 (SF-36) in Turkish urban population [Electronic resource] / Y. Demiral, G. Ergor, B. Unal [et al.] // BMC Public Health. — 2006. — Vol. 6, № 1. — P. 247. — Access mode: https://bmcpublichealth.biomedcentral.com/articles/10.1186/1471-2458-6-247, free.

9. Burholt V. Short Form 36 (SF-36) Health Survey Questionnaire: normative data for Wales [Text] / V. Burholt, P. Nash // J. Public. Health (Bangkok). — 2011. — Vol. 33, № 4. — P. 587-603.

10. SF-36 Health Survey: Manual and Interpretation Guide / J.E. Ware, K. Snoww, M. Kosinski, B. Gandek. — Boston: The Health Institute, New England Medical Center, 1993. — 264 p.

11. Популяционные показатели качества жизни по опроснику SF-36 (результаты многоцентрового исследования качества жизни «МИРАЖ») [Текст] / В.Н. Амирджанова, Д.В. Горячев, Н.И. Коршунов [и др.] // Научно-практическая ревматология. — 2008. — № 1. — С. 36-48.

12. Quality of life of patients with spinal cord injury in Italy: preliminary evaluation [Electronic resource] / C. Rognoni, G. Fizzotti, C. Pistarini, S. Quaglini // Stud. Health Technol. Inform. — 2014. — Vol. 205. — P. 935-939. — Access mode: http://ebooks.iospress.nl/volumearticle/37627.

13. Richard-Denis A. Quality of life in the subacute period following a cervical traumatic spinal cord injury based on the initial severity of the injury: a prospective cohort study [Text] / A. Richard-Denis, C. Thompson, J.-M. Mac-Thiong // Spinal. Cord. — 2018. — Vol. 56, № 11. — P. 1042-1050.

14. Boakye M. Quality of life in persons with spinal cord injury: comparisons with other populations [Text] / M. Boakye, B.C. Leigh, A.C. Skelly // J. Neurosurg. Spine. — 2012. — Vol. 17, Suppl. 1. — P. 29-37.

15. Слынько Е.И. Сравнение динамики послеоперационного регресса неврологических расстройств у пациентов, перенесших травму шейного отдела позвоночника на суб-аксиальном уровне, в зависимости от типа фиксирующей конструкции [Текст] / Е.И. Слынько, А.С. Нехлопочин // Украинский нейрохирургический журнал. — 2018. — № 1. — С. 84-91.